Троя. Грозовой щит

– Есть люди, которые говорят, что я это сделал, – ответил Предсказатель. – Хеттский правитель был среди них. Он пришел ко мне с белой кожей, покрытой коростой, его тело было усыпано гнойными язвами. Когда он уходил, его кожа была розовой и чистой.

– Так ты действительно исцелил его?

– Нет. Я приказал ему семь дней мыться в реке Иордан.

– Так ты говоришь, что твой Бог исцелил его после этих семи дней?

– Мой бог создал реку, так что, полагаю, можно так сказать, – житель пустыни наклонился вперед. – Есть много кожных болезней, Гершом, и много способов лечения от них. Летом Иордан может смердить. Вода и грязь вредны. Но за зловонием скрывается божественная суть. Моей семье давно известно, что кожные болезни лечатся грязью Иордана. У хеттского правителя не было проказы. Просто кожная болезнь, которую грязь и вода смыли с него.

– Тогда это не чудо, – вздохнул Гершом, не сумев скрыть разочарование в голосе.

Предсказатель холодно улыбнулся.

– Я обнаружил, что чудо – это просто события, которые происходят, когда мы в них нуждаемся. Человек, умирающий от жажды в пустыне, видит пчелу, летящую по воздуху. Он решает, что Иегова послал ему пчелу, и следует за ней – к сверкающему водоему холодной и чистой воды. Это чудо?

– Похоже на то, – согласился египтянин.

– Житель пустыни расскажет тебе, что пчелы никогда не улетают далеко от воды. Конечно, напрашивается вопрос: «Кто послал пчелу?» Но твой друг умирает не от жажды. Его закололи.

– Да, дважды. Вторая рана гниет глубоко внутри его тела.

– Я избавлю его от гниения, но тебе нужно довериться мне. Потому что то, что я буду делать, будет казаться безумием. Ты доверяешь мне, Гершом?

Он посмотрел в темные глаза Предсказателя.

– Я неплохо разбираюсь в людях, – сказал египтянин. – Я верю тебе.

– Тогда я пойду с тобой сегодня, и мы начнем лечение.

– Ты принесешь лекарства и снадобья?

– Нет, Гершом. Я принесу то, что помогает против гниения и болезни. Я принесу личинки.

Глава 13 Исцеляющие черви

Маленький лампион погас, но Андромаха едва заметила это. Сидя у кровати, держа Геликаона за руку, она смотрела на его лицо, смертельно бледное в свете луны, проникавшем через открытое окно.

Сегодня не было кошмарных сновидений, призывов, обращенных к близким, которые погибли.

Андромаха почувствовала, что конец близок. Гнев и ярость поднялись в ней. Девушка презирала это чувство жалкой беспомощности. Всю свою жизнь она верила в силу действия, которая одна определяла ее судьбу и судьбу близких ей людей. Когда на Аргуриоса напали убийцы и он долго не мог восстановить свои силы, она заставила его плавать в море, веря, что это вылечит его. Так и случилось. В Фивах, когда маленького мальчика, Салоса, избили и он лежал без сознания, она сидела у его кровати, разговаривая с ним и нежно обращаясь к нему. Он проснулся и улыбнулся ей. Всегда в прошлом она находила способ изменить события, подчинив их своей воли.

Но затем умерла Лаодика. Эта смерть образовала трещины в крепостных стенах уверенности Андромахи. Теперь стены рушились, и девушка видела, что за ними скрывается не уверенность, а тщеславие.

Ночь была прохладная, но на прекрасном лице Геликаона блестел пот. «Какое лицо!» – подумала Андромаха, потянувшись, чтобы коснуться горячей щеки.

Они обменялись только одним поцелуем – в ту ночь, когда мир искупался в крови и враг был рядом. Один поцелуй. Одно проявление любви. Одна надежда, что, если они выживут, то будут вместе.

Ночь невероятной победы и ужасного горя.

Гектор, которого считали погибшим, вернулся, покрыв себя славой. Гектор!

Теперь ей хотелось возненавидеть его за ту печаль, которую она узнала. Но девушка не смогла. Потому что не Гектор приказал ей покинуть остров Тера, и не Гектор торговался о приданом. Даже выбрал ее не Гектор.

Ее отец заключил сделку с царем Приамом, получив золото в обмен на Андромаху, которую продали, словно корову, в троянскую царскую семью.

Из окна подул холодный ветер, и Геликаон тихо застонал. Он открыл глаза; обычно ярко-голубые, теперь в лунном свете они казались серебристо-серыми.

– Андромаха, – прошептал он. Девушка пожала его руку.

– Я здесь.

– Не… сон… тогда?

– Не сон.

Наполнив чашу водой, она поднесла ее к его губам, он немного попил и снова закрыл глаза.

– Геликаон, – прошептала она, – Ты слышишь меня? Ответа не последовало. Он снова спал, уносясь от нее к Темной дороге. Сердце Андромахи болезненно сжалось.