Троя и троянцы

С начала и до конца периода Трои I посуда была главным образом простая, без орнаментов и рисунков, однако в каждом из трех составляющих этот период поселений – особенно в раннем – время от времени изготавливались изделия, украшенные декоративной росписью или лепкой, выполненными в различной технике. Вот один из способов украшения сосуда: на изделие налеплялись кусочки или полоски глины таким образом, что они образовывали рисунок из сочетания прямых или кривых линий, иногда напоминающий черты лица человека.

Рис. 12. Сосуды с нарезным орнаментом, Троя I

Рис. 13. Нарезной орнамент на краях сосудов, Троя I

Часто встречаются и украшения в виде желобков, выступающих ребер и углублений. Но самой распространенной техникой украшения керамики было нанесение насечек по сырой глине – нарезной орнамент. Чаще всего эти насечки делали вокруг ободка сосуда на внутренней стороне изделия. Это тоже были сочетания прямых и кривых линий, геометрические узоры, в том числе и свастики, которые для контрастности обычно заполняли каким-то белым веществом. (Рис. 12, 13, 14.) Время от времени попадаются сосуды с изображением человеческих фигур. Значительно реже использовалась другая техника нанесения рисунка: белой краской разрисовывалась поверхность горшка. Как правило, это незатейливые сочетания параллельных линий – вертикальных, горизонтальных и наклонных.

О том, что уже в Трое I был достигнут значительный прогресс на пути к большому искусству, свидетельствует находка, которую археологи извлекли из пласта среднего поселения. Ее можно назвать монументальной скульптурной стелой. Стела из серого хрупкого песчаника слоистой структуры была повторно использована при строительстве стены в период среднего поселения Трои I. Камень, который когда-то сужался к нижней части, был сильно поврежден, его нижняя часть откололась, а скульптурное изображение во многих местах безвозвратно утрачено. Сейчас ширина стелы в ее верхней части составляет 0,62 метра, а высота – 0,79 метра. Какова была ее первоначальная высота – неизвестно. В верхней части стелы находится изображение лица человека. Лицо имеет форму сердца, его контур очерчен широкой плоской полосой и выступает над поверхностью камня. Поднимаясь с двух сторон от заостренного подбородка, эта полоса плавно обтекает полные щеки, после чего резко поворачивает к средней линии изображения, переходя в дугообразные брови, которые встречаются друг с другом у переносицы и, опускаясь ниже, образуют широкий нос. Похоже, что волосы разделены посередине пробором и со стороны каждой щеки опускается прядь волос. Ряд неглубоких просверленных дырочек в прическе, возможно, предназначался для того, чтобы вставлять в них какие-то украшения. Однако дырочки настолько неглубоки, что в них едва ли что-то будет держаться, поэтому они вполне могли быть предназначены для того, чтобы просто показать структуру волос. Правый глаз изображен с помощью двух линий: одной – сверху, другой – снизу; левый, вероятно, был очерчен так же, но до нас его изображение не дошло.

Рис. 14. Украшения в виде человеческих лиц на краях сосудов (слева дана проекция), период Трои I

Узкий рот, находящийся совсем близко к носу, обозначен подобием буквы «V». Слева (для зрителя) от лица мы видим широкое рельефное изображение то ли дубинки, то ли булавы, верхний конец которой, возможно, был сферическим. Следы резьбы под изображением лица и справа от него сохранились слишком плохо, и их невозможно интерпретировать.

Очевидно, по замыслу автора стела должна была быть установлена вертикально, а рисунок на ней должен быть виден всем. Предназначение камня неизвестно: возможно, это был памятник, изготовленный по приказу сильного мира сего, надгробная плита на могилу или монумент, связанный с совершением каких-то религиозных обрядов. В пользу первой версии говорит геральдический характер изображения. В пользу третьей – тот факт, что при сооружении стены наряду с этим куском стелы были использованы и два других камня, прежде, похоже, служившие столами для жертвоприношений в каком-нибудь храме. Нельзя исключить и той возможности, что стела первоначально служила могильной плитой какому-нибудь выдающемуся троянцу, однако в эпоху столь раннего этапа развития эгейской культуры пока не известно ни об одном подобном случае нигде в каких-либо других местах.