Троя. Книга вторая

Чтобы хоть как-то замять сей казус, да не прогневать при этом богов, пришлось Приаму использовать власть – благо, место верховного жреца как раз было вакантным. Так и получил иноземец Панфой столь высокое назначение. С тех пор он служил в главном троянском храме. Относительно юный возраст – а Панфою было не больше двадцати пяти лет, когда его назначили верховным жрецом, – не помешал ему завоевать уважение троянцев. Статный белобрысый красавец с голубыми глазами впечатляюще смотрелся в жреческой хламиде – особенно женщины едва не визжали от восторга, когда Панфой исполнял очередной ритуал. Мужчины отмечали его сладкоречие. Советы Панфоя были разумны, предсказания в основном сбывались, боги, благодаря ему, не гневались на троянцев – а что еще от жреца надо? Кроме того, Панфой вел просветительскую работу среди желающих приобщиться к знаниям, и даже завел библиотеку – именно здесь застал его Приам тем самым утром.

Само помещение библиотеки было отстроено недавно, располагалось во внутреннем дворе храма и представляло собой довольно просторную комнату, густо уставленную стеллажами. Нижние полки тех стеллажей прогибались под тяжестью глиняных табличек, на верхних лежали свитки желтоватого папируса, порой изящно украшенные шелковыми кистями и стеклярусом. Нагромождение полок поглощало собой пространство – оставалось только догадываться, как вообще Панфой разбирается в этом заковыристом хозяйстве, умудряется ничего здесь не спутать, и как управляется в жуткой тесноте со стремянкой. Неоспоримым плюсом помещения служили огромные, на всю высоту стен, окна, что давали достаточно столь необходимого для всякой научной работы света. Возле одного из окон нашлось место для стола, за которым работал Панфой.

Он как раз разбирал кучу свитков – то были в основном деловые бумаги – еще точнее – списки текущих храмовых нужд. Панфой сам удивлялся – как много всего надо – благовоний хватит лишь на несколько дней, масло для светильников исчезает с невероятной быстротой, к тому же неплохо сменить драпировки – то есть прикупить той самой пурпурной ткани, что он видел давеча в торговых рядах, а так же заменить истертый и треснувший мрамор ступеней центральной лестницы, – и еще многое, многое другое.

– Калхас, друг мой, где отчеты о доходах за последнюю неделю? Ума не приложу – куда что девается?

Перед ним склонился в почтительной позе молодой человек. На вид – лет двадцати, не высокий, черноволосый, плотно сбитый – типичный выходец из крестьянского, а может и торгового сословия. Хитон, выданный в храме, трещал по швам на мощной его фигуре, сильные руки могли согнуть в бараний рог что угодно, однако в выражении его лица сквозила наивная, полудетская восторженность от выпавшей на его долю удачи – служить здесь. Было понятно – парень с детства мечтал находиться при храме, быть хоть немного причастным к великим богам и богиням, всей душой тянулся к служению. Такое стремление наложило благородный отпечаток на грубо слепленные черты его лица – сделав их одухотвореннее и мягче.

– Будь добр, посмотри там, с правой стороны.

Одного взмаха руки Панфоя оказалось достаточно, чтобы смышленый паренек понял, что имеет в виду патрон. Калхас немедленно исчез среди стеллажей в указанном направлении. Несмотря на некоторую неуклюжесть, помощник Панфоя двигался бесшумно и ловко – едва он скрылся в замысловатом библиотечном лабиринте – создалось впечатление, что верховный жрец находится в библиотеке один со своими свитками. В этот момент двери помещения распахнулись. Панфой поднял голову от своих бумаг и тотчас вскочил со стула, приветствуя глубоким поклоном вошедшего Приама.

Очень кстати – мелькнуло в голове жреца – Теперь, похоже, найдутся необходимые средства.

Но вслух сказал только:

– Приветствую тебя, владыка – и вновь склонил голову.

– Давай без церемоний, Панфой. – усадил его Приам, сам уселся на шаткий табурет. – Как дела в храме?

– Расходов много, владыка. Скоро праздники – начал жрец – Сами никак не справимся.

– Расходы, говоришь? Да у вас тут чего только нет. Мой дворец победнее будет.

– Боги могут прогневаться если праздник не будет ярким. – многозначительно добавил жрец.

Ох, уж эти боги – поморщился Приам – тут без них дел хватает. Однако праздник людям необходим.

– Ладно, пришлешь мне смету – а там посмотрим, что можно сделать… Я вот по какому делу.

Царь сделал паузу. Всю дорогу до храма Приам обдумывал как лучше вести разговор. Для начала он постарался унять эмоции, столь неотъемлемые и вездесущие, когда речь идет о самых близких людях. Тогда оказалось, что проблемы на самом деле две – во-первых, Эсак с его безобразным поведением, а так же состояние и ужасы Гекабы – это во вторых. Хотя страхи жены Приама тревожили больше, начать беседу с верховным жрецом царь решил именно с сына – то есть от простого к сложному.

– Панфой, ты знаешь моего Эсака. Милый тихий мальчик. Ну нахулиганит иной раз – не без этого. Ребенок есть ребенок. Может он по матери скучает – никак не пойму.

– А что случилось-то, владыка?