Троя (ЛП)

— Беги домой, мальчик. Скажи моему маленькому котенку, я приду за ней.

Воин и минуты не сомневался, о ком говорит этот человек.

***

Ночь опустилась на Трою, и Аполлон отодвинул солнце, позволив прохладной тьме поглотить жаркий день. Свежий ветерок обдувал территорию дворца, трепал листву экзотических королевских садов, охлаждая душный мир.

На небесах мерцали и вспыхивали звезды, а ночная луна смотрела на земли, словно дневное солнце. Жуткое ощущение непрерываемой слежки охватывало каждого, кто осмеливался выйти в ночь.

Под куполом дворца все сохраняли бдительность.

Царь Приам с гордостью наблюдал за старшим сыном. Его глаза тревожно блуждали по ссадинам и синякам, но в остальном Гектор был невредим, поэтому царская поза сохраняла беспечность. Приам был расслаблен.

— Я встретил Ахилла. — голос Гектора разрезал тишину. Страшное имя наполнило гулкий воздух.

— Он оправдал свою громкую славу. — продолжал Гектор. Волнение заставило его нахмуриться. — Гермиона, как она? Здорова?

Приам подвинулся к сыну.

— Она отдыхает в своих покоях. Немного устала, но чувствует себя лучше. Сегодня она перенесла тяжелое испытание.

Царь молчал. Было видно, что ему есть, о ком тревожиться.

Наконец он решился.

— А Брисеида?

Темные кудри упали на глаза Гектора, он качнул головой.

— Не могу ответить. В плену, а, может, мертва. Боги знают.

Мрачная печаль поднялась из его груди, забив горло, и он устало закрыл глаза, избегая жалостливого взгляда отца.

— Я потерпел неудачу. — отчаянно зашептал он. — Я подвел Брисеиду и чуть не подвел Гермиону.

Сегодня греки испытали волю Аполлона. Их дни будут сочтены. Аполлон стоит на стороне троянцев со дня сотворения мира. И Боги пожелали этого, а война — испытание силы и веры города. Народ не подведет и не разочарует священный замысел!

Темноокий принц поднял голову, мрачно глядя на отца.

— Что до алчного отца Агамемнона…

— Оставь его богам!

Гектор нетерпеливо вздохнул.

— Не боги будут вести нашу войну за нас! Мы должны быть очень осторожны…

— Мы под защитой Аполлона.

— Но и у греков есть свои патроны и защитники среди богов.

Царь не мог возразить. Под пристальным взором Гектора старческие глаза не дрогнули, Приам выдержал суровый взгляд сына.

— Возможно…

Их прервал слуга. Тяжелое сбивчивое дыхание мужчины, пробежавшего долгий путь.

— Простите, мой царь и мой царевич, но…

Последовали хриплый вздох и споктыкающиеся рваные шаги. Из темноты катакомб показалась сгорбленная мужская фигура с одной рукой на перевязи. Его волосы, растрепанные и грязные, спадали на темное лицо.

Он что-то бормотал, но понять что было невозможно из-за выбитых зубов. Мужчина появился в теплом свете факелов, и Приам с Гектором отпрянули, почти отступая в ужасе.

— Его почти убили. — слуга ответил на незаданный вопрос. — Грек. Драко.

Приам заметно побледнел, он не был в силах смотреть в лицо калеке.

— Аполлон, помоги нам. Какое оружие предпочитает использовать этот грек?

Раненый опустил голову, прячась от взглядов. Его изуродованное лицо не позволяло ему говорить, боль притупляли целебные травы, зашитые в грубую повязку.

— Его гугки, фаше феичество. — слюна капала с подбородка мужчины на обрубок, которым стала его рука, кровь уже просачивалась через недавно перевязанную рану. Слуга склонил голову и смиренно перевел сказанное.

— Его кулаки, ваше величество. — он добавил, колеблясь. — Другие солдаты говорят, что грек разбил это лицо… одним ударом. Они шепчут о его нечеловеческой силе, что он великан среди людей… что он…

Гектор отмахнулся.

— Он такой же человек, как и я. Его рост и сила огромны, но в этом нет ничего божественного.

Слуга не возражал. Гектор приблизился к калеке, наклоняясь к нему, чтобы быть с ним на одном уровне.

— Со всей искренностью хочу просить прощения за пережитые тобой страдания, воин. Будь уверен, Драко понесет наказания со свои варварские преступления.

Раненый воин застонал от боли.

— Нет нуфды гооить так. …эмиони… гх цаивна в большой опасноссти.

— Гермиона в опасности. — медленно повторил Гектор. — О чем ты говоришь, воин?

— Он! — мужчина испуганно выплюнул это слово. — Он сказал, фто пиидет. Его кккотенок.

Гектор заметно побледнел.

— Он видел ее. Когда она убегала… он видел ее… что… что еще он сказал?

Мужчина с гримасой на лице покачал головой.

— Фсе. Ничео болеее.

Воин покачнулся, и Гектор рассеяно поддержал его.

— Нет. — твердо прошептал он.

Седовласый царь жестом приказал слуге увести человека и покинуть залу. Поспешно дернувшись, слуга исполнил приказ, и царь остался плечом к плечу рядом с сыном.

— Мы должны сказать ей… — начал Гектор.

— Нет. — царь Приам мягко покачал головой. — Она всего лишь ребенок, не стоит обременять ее чем-то, что, возможно, никогда не осуществится.

— А что, если это произойдет, отец?! Что, если греки проникнут через эти стены? Неужели мы должны оставить ее ему, невиновную в ее страшной судьбе…?

— В чем смысл таких предсказаний? Пустые тревоги и расстройства. Нет в этом смысла, сын.

Гектор устало потер виски, ища поддержки в глазах отца.