Троя. Падение царей

– Как только дело будет сделано, как можно быстрей отправляйтесь на берег. Возьмите столько ваших богатств, сколько сможете унести.

– Ты будешь на корабле, который станет нас ждать? – спросил Плотей.

– Нет. Я еще на некоторое время останусь в Трое, но ты больше меня не увидишь, Плотей. Ну… если только не провалишь дело. Царь Агамемнон не тратит времени на тех, кто не оправдывает его доверия. А теперь тебе лучше приготовиться. У тебя есть друг, которого надо убить.

Тобиос, торговец драгоценностями, завязал на шее тяжелый шерстяной плащ и потопал ногами: было холодно. Ранним утром толпа была густой, но теперь поредела: люди отправлялись в харчевни за полуденной трапезой.

«Покамест день удался», – подумал торговец.

Кулон, который купил Геликаон, уже сделал день удачным, но в придачу Тобиос продал три броши и янтарный браслет. Он боролся с искушением позвать слуг, убрать свой прилавок и двинуться домой, к теплому очагу. Однако мысли о долгих годах, проведенных на грани разорения и голодной смерти, удержали его от столь сумасбродного поступка.

Хотя Тобиос промерз до костей, он остался на месте, съежившись у холщового ограждения позади прилавка. Еще настанет время для праздного времяпрепровождения, сказал он себе, когда наступит зима. Тогда он сможет проводить больше времени в мастерских, надзирая за изготовлением брошей и браслетов, колец и всякой утвари. Мода на янтарь держалась уже несколько лет. Она не продлится долго. В вопросах моды троянцы были переменчивы.

Пять лет назад в моде были рубины, кораллы и темно-красные туники и плащи. Главным цветом был красный. А потом, очень быстро, стал преобладать черный. У египетского торговца по имени Ктхосис имелась превосходная краска, благодаря которой черная одежда при стирке не линяла. У женщин Трои были тогда в моде браслеты и серьги из эбенового дерева и обсидиана.

А теперь вот янтарь. «Что будет следующим?» – гадал Тобиос. Вполне вероятно, голубое. Ляпис-лазурь никогда по-настоящему не выходила из моды и могла быть очень дорогой. Чем голубее был ляпис, тем дороже камень. Многих женщин – и мужчин, если уж на то пошло, – соблазняли, говоря им, что глаза у них цвета ляпис-лазури.

Тобиос заметил появившихся на площади микенского торговца Плотея и его сыновей. Он помахал в знак приветствия, но те, с головой уйдя в серьезную беседу, не заметили его.

Может, даже известный своей удачливостью Плотей начал чувствовать гнет бессмысленной войны? Пока его корабли не захватили и не потопили, и это раздражало. Не потому, что Тобиос хотел бы увидеть, как честные моряки погибли в Зеленом море, а потому, что из-за удачливости Плотея товары, которыми тот торговал, могли продаваться дешевле, а это сдерживало цены, уменьшало прибыли и снижало доходы. Другие торговцы начинали завидовать этому человеку, но Тобиос не тратил времени на такие пагубные чувства. Плотей, как говорили, был религиозным и приносил жертвы многим богам. В ответ, возможно, боги к нему благоволили.

Тобиосу очень хотелось бы подкупить богов этой земли, но, если бы он так поступил, об этом наверняка услышал бы Пророк и покарал бы смертью. Или чем-нибудь похуже. Говорили, несколько лет назад Пророк проклял человека и заразил его проказой. А один из слуг Тобиоса рассказывал историю о человеке, который рассердил Пророка и на следующее утро проснулся слепым на оба глаза.

Лучше уж рискнуть вызвать гнев неизвестных богов, которые, может, существуют, а может, нет, чем гнев Пророка, который существует наверняка.

Теперь ветер «коса» дул очень сильно, свистя вокруг холщового заслона и под ним. Тобиос достал с полки под прилавком старую шерстяную шапку и натянул ее на выкрашенные в рыжий цвет волосы.

Выпрямившись, он увидел, что к нему направляется царский сын, Парис. Мальчик носил доспехи и помятый шлем.

Тобиос оглядел рынок в поисках пышнотелой Елены, которая обычно ходила вместе с Парисом. Они были милой парой и нравились Тобиосу. Елена была простая, полная женщина с волосами мышиного цвета и милой улыбкой. Муж явно ее обожал. Всякий раз, отправляясь за покупками в одиночку, Парис покупал для нее самые экстравагантные вещи – драгоценности, которые осмеливались носить только красавицы. На следующий день она тихонько приходила на площадь и обменивала их на что-нибудь другое. Вкус Елены был довольно простым. Она выбирала броши из-за формы камня или красивой поверхности, предпочитая оправленное в серебро оправленному в золото.

Тобиос улыбнулся молодому человеку, когда тот приблизился к прилавку.

– Холодное утро, повелитель, без сомнения, – сказал торговец.

– Я завидую твоему плащу, Тобиос, – ответил Парис. – Доспехи не спасают от холода.

– Мне об этом говорили, повелитель. Сегодня намечается битва?

Парис улыбнулся ему мальчишеской улыбкой.

– Если бы и случилась битва, Тобиос, от меня было бы не больше пользы, чем рыбе от перьев.

– Сноровку в сражении сильно переоценивают, – доверительно сообщил Тобиос. – За свою долгую жизнь я узнал, что быстрота ног куда нужнее умения пользоваться оружием. Хотя находчивость лучше и того, и другого.