Троя. Падение царей

Одиссей поколебался, прежде чем войти. Он собирался навестить своих раненых воинов, но выполнение этого долга не доставляло ему удовольствия. Пока он медлил у входа, наружу вышел молодой лекарь Ксандер. Мальчик выглядел смертельно усталым, его туника была покрыта кровью, и засохшей, и свежей. Даже среди веснушек на его лице виднелись кровавые брызги.

— Одиссей! — воскликнул мальчик, лицо его просияло. — Ты здесь, чтобы повидать своих людей? Ты единственный царь, навещающий своих раненых, если не считать Ахилла.

— Как Тибио? Он умер?

— Нет, он ушел отсюда. Через несколько дней он вернется к сражениям. Он очень сильный.

— Ты самый сильный среди нас, парень, — сказал Одиссей, положив руку мальчику на плечо. — Каждый день иметь дело с вонью, с воплями умирающих, с ужасами гангрены и ампутаций… Даже самые храбрые из воинов избегают этого места. Признаюсь, я бы предпочел быть где угодно, только не здесь.

Мальчик печально кивнул.

— Враги… Я имел в виду, ваши войска привезли с собой мало хирургов и лекарей. Они рассчитывают, что раненым помогут шлюхи и те женщины, что последовали за армией. У женщин больше мужества, чем у воинов, но у них нет умения. Белоглазый работает день и ночь напролет. Я боюсь за него. Ты знаешь, что Махаон умер?

Ксандер казался отупевшим от усталости, и мысли его путались.

— Мне сказали, что он умер в полдень того дня, когда ваши войска взяли равнину Скамандера. Но он же говорил со мной, я его слышал, позднее, той же ночью, в тумане. Он пытался заставить меня уйти. Я должен был вернуться в город, пока мог. Я его подвел.

Он посмотрел на Одиссея глазами, полными слез. Царь ласково подтолкнул его к деревянной скамье.

— Ты устал, парень, устал до изнеможения. Когда ты в последний раз спал?

Мальчик молча покачал головой. Он не знал.

— Я присмотрю за тем, чтобы тебе больше помогали. Мой человек, Леукон, здесь?

Ксандер кивнул — казалось, он слишком устал, чтобы говорить.

— Послушай меня, парень, — настойчиво сказал Одиссей. — Когда город падет, ты должен немедленно отсюда уйти. Покинь это место и отправляйся к бухте Геракла так быстро, как только сможешь. Там всегда есть кипрские корабли, которые привозят нам припасы. Поднимись на один из них и скажи капитану, что тебя послал я.

Но Ксандер покачал головой.

— Нет, Одиссей, я не могу. Если город падет, я должен попытаться помочь моим друзьям. Зеот все еще в Доме змей, и остальные лекари тоже. И в городе госпожа Андромаха и ее сын. Она мой друг. Я троянец, хотя и помогаю вашим воинам.

Внезапно рассердившись, Одиссей выругался и схватил юного лекаря спереди за тунику.

— Послушай меня, парень, — проскрежетал он, — и послушай хорошенько. Я видел падения городов, слишком много таких падений, больше, чем ты насчитываешь лет. Воины становятся животными. Каждый невоенный человек — мужчина, женщина или ребенок — будет убит, если откроются ворота. Не спасется никто. Если ты будешь там, тебя тоже убьют, может, даже кто-нибудь из тех, кому ты помогал, чью жизнь ты спас. Для них ты будешь всего-навсего ягненком среди волков.

Ксандер снова покачал головой, и Одиссей увидел, что он слишком устал, чтобы протестовать. Он отпустил мальчика, и они некоторое время сидели в молчании. Одиссей расстегнул ремни нагрудника и с облегчением его снял.

Потом Ксандер негромко спросил:

— Когда именно Троя падет, как ты думаешь, Одиссей?

— Через дни или через годы. Завтра или через десять лет. Я не знаю, парень. Я всего лишь пехотинец в этой истории героев.

Одиссей вздохнул и проговорил тихо, словно бы про себя:

— Я дал обет, о котором горько сожалею, обет Агамемнону, что его враги будут моими врагами, а его друзья — моими друзьями. Что ж, у этого человека нет друзей. Но я поклялся стоять бок о бок с ним до тех пор, пока враги его не будут побеждены. Поэтому я останусь здесь до тех пор, пока город не падет к нашим ногами, когда бы это ни случилось. И мне придется смириться с такой жизнью, мальчик, хоть это и нелегко. У меня тоже есть друзья в Трое, Ксандер, друзья, которых я знаю целую вечность. Но я не побегу в город, чтобы им помочь. Им нельзя будет помочь. Все живые существа за этими стенами мертвы, парень. Может, они и ходят по улицам Трои, вдыхают ее воздух, едят, спят и занимаются любовью. Но все они мертвы.

На рассвете следующего дня западные цари собрались в Доме каменных лошадей. Одиссею казалось насмешкой судьбы, что Агамемнон переехал во дворец Геликаона. Золотой нанес много сокрушительных ударов царю Микен, топил его корабли, убивал его приверженцев, совершал набеги на его берега. Уничтожение флота Менадоса было унизительным поражением. Нетерпеливое желание Агамемнона захватить троянский дворец Геликаона, дом, о котором Геликаон мало заботился и который редко посещал, многое говорило о царе битв.

Все слуги давно сбежали отсюда, и комнаты стояли пустыми. Одиссей засмеялся про себя. «Никогда нельзя недооценивать мелочность могущественных людей», — подумал он.