Троянская война. Мифы и история

«Там есть герион Гектора, и в маленьком храме там стоит его бронзовая статуя. А напротив нее на открытом дворе установлена статуя великого Ахилла. Если ты видел это место, то, конечно, поймешь, о чем я говорю. А от проводников ты можешь узнать историю, из-за чего напротив статуи Гектора стоит великий Ахилл, который занимает весь открытый двор. Я же, обнаружив, что алтари еще горят, вернее, даже пылают, а изображение Гектора умащено и блестит, сказал, посмотрев на Пегасия: «Что это, илионяне приносят жертвы?» — я хотел незаметно выведать, какие у него мысли. Он же ответил: «А что плохого, если они почитают прекрасного мужа, их согражданина, как и мы — своих мучеников?» Сравнение, конечно, неудачно, по при тогдашних обстоятельствах эта его логика была не такой уж плохой. Что же было дальше? «Пошли, — сказал я, — в святилище Афины Илионской. Он с большой охотой отвел меня туда, открыл храм и, как бы свидетельствуя, показал мне статуи в полной сохранности. И он совсем не делал того, что обычно делают те нечестивцы, — чертят на своих нечестивых лбах знак нечестивца (осеняют себя знаком креста. — Д. Г.), и не свистел, подобно им. Ведь свистеть демонам и крестить лбы — эго две вершины их теологии.

…Этот же Пегасий сопровождал меня и в храм Ахилла и показал мне могилу в полной сохранности-хотя мне сообщали, что и она полностью им разрушена. И приблизился он к пей с большим почтением — я это видел собственными глазами»[98].

В те времена, когда в Илионе побывал Юлиан, в середине IV века нашей эры, городу Приама было еще чем гордиться. Позднее, когда Римская империя начала клониться к упадку, вновь наступили плохие времена. Жители Илиона нищали, город подвергался набегам, разрушениям, пожарам. К началу средних веков он превратился в груды развалин. Среди деревьев и кустарников бродили козы и овцы. О том, что некогда здесь высился укрепленный город, можно было лишь догадываться. Да, люди сохранили воспоминания о былом его величии. Турки, захватившие и заселившие Малую Азию, дали этому месту название Гиссарлык, что значит — «холм».

Гиссарлык или Бунарбаши

Приведенные факты свидетельствуют о том, что древние греки и римляне были совершенно убеждены, что их Илион находился на том самом месте, где некогда стоял город, воспетый Гомером. Так ли эго на самом деле? А может быть, гомеровская Троя находилась на каком-то другом холме в этом районе? Или же разрушенная ахейцами, она никогда больше на том же месте не отстраивалась, а название — Троя, Илион — было дано совершенно другому городу, построенному на холме, который сейчас носит название Гиссарлык? Такое предположение выдвигали уже древние историки. Правда, ими двигала скорее всего обыкновенная зависть — живя в небольших городках но соседству с Троей, они не могли примириться с тем, что цари и императоры осыпали своими милостями именно этот город.

Позднее, уже в новое время — в XVIII — первой половине XIX века — существовали две точки зрения. Одни исследователи утверждали, будто гомеровская Троя является просто-напросто плодом поэтической фантазии и что поэтому серьезно и внимательно изучать содержащиеся в поэме топографические данные не следует. Другие, напротив, относясь с доверием к описаниям и указаниям «Илиады», считали, что им соответствует местность, расположенная несколько выше по течению Скамандра, — турки называли ее Бунарбаши. Число приверженцев второй точки зрения особенно возросло после того, как французский путешественник Лешевалье, посетивший этот район Малой Азии в 1785–1786 годах, обнаружил, что неподалеку от Бунарбаши бьют из земли два источника — холодный и горячий. Вспомним — в «Илиаде» говорится о двух таких источниках вблизи стен Трои. Поэт упоминает о них, описывая, как Гектор бежит от преследующего его Ахилла:

Оба, вдали от стены, колесничной дорогою мчались;
Оба к ключам светлострунным примчались где с быстротою
Два вытекают источника быстропучинного Ксанфа.
Теплой водою струится один, и кругом непрестанно
Пар от него подымается, словно как дым от огнища;
Но источник другой и средь лета студеный катится,
Хладный, как град, как снег, как в кристалл превращенная влага[99]

.

На многих производил впечатление тот факт, что поэтическое описание, сделанное много веков назад, совпадало с тем, что можно было увидеть в действительности. И на протяжении нескольких десятилетий почти все европейские ученые единодушно считали, что Бунарбаши — это и есть гомеровская Троя. Свою точку зрения Лешевалье подкрепил картами. То обстоятельство, что автор вычерчивал их слишком произвольно, выяснилось лишь позднее.