Троянский конь

   Однако есть встречная гипотеза, не менее вероятная, несмотря на свою кажущуюся нелепость: именно мое невольное вмешательство в Историю ПОРОДИЛО ту реальность, в которой я родился. При хрональном парадоксе каузальность становится с ног на голову - причинно-следственные связи меняются местами. МОЯ НЫНЕШНЯЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ПРОИСХОДИТ ЗАДОЛГО ДО МОЕГО РОЖДЕНИЯ! Я ГОТОВЛЮ УСЛОВИЯ СВОЕГО РОЖДЕНИЯ. Я - ПОВИВАЛЬНАЯ БАБКА САМОГО СЕБЯ! Страшно сказать, но мои ПРАВИЛЬНЫЕ действия, как раз исключили бы возможность зарождения моего мира. Таким образом, мой мир - результат моего головотяпства. Абсурд!? Еще немного и мои мозги скиснут. Броситься бы сейчас на стражника, вон на того, с большим и совсем не греческим носом, с жутким шрамом на ноге, и умереть быстрой смертью как мужчине. Нет, вряд ли удастся ему умереть быстро. Он ведь невезучий. Воткнут ему в бок копье, и будет он умирать долго и мучительно.

   Илар не знал, что ему вообще не дадут никакого шанса свести счеты с жизнью - ни быстро, ни медленно. Приказ Елены, переданный Одиссеем - беречь пленника, - выполнялся, хотя смысл его с течением времени становился все более абстрактным.

   Постепенно ему все же удалось пересилить свое малодушие. Вспомнились слова наставника Ная, что сопротивляться обстоятельствам надо до конца, пока есть силы и никогда не сдаваться на полпути. Он очень надеялся, что с профессором все в порядке (несмотря на то, что Елене удалось добыть второй телепортатор. О том, как ей удалось справиться с профессором, он даже боялся думать), и док, очень даже возможно, его выручит. Вместе они что-нибудь придумают. И ему не придется доживать свой век в скотских, рабских условиях XIII века до новой эры.

   И это еще полбеды. Настоящая беда случится, когда он попадет в так называемую ПЕТЛЮ ВРЕМЕНИ. Допустим, ему не повезет, и он скончается здесь, в этих архаических временах, задолго до своего рождения. Что же получится? А получится вот такая штука: пройдут века, и он родится снова (впрочем, почему "снова", он просто родится) доживет до двадцати пяти лет, отправится в экспедицию в прошлое, там умрет, чтобы родится, чтобы...

   Такая круговерть именуется петлей времени. Жуткая ловушка, о которой "хроники" рассказывают с едва ли не священным ужасом. Ни один путешественник во времени не застрахован от подобной участи. Что-то во всем этом есть от Сизифовых мук, вы не находите? Подобно Сизифу, он будет принужден катить тяжелый камень своей судьбы к мнимой вершине, не ведая, что в один злосчастный момент обрушится вместе с ним к подножию с тем, чтобы начать все сызнова. И так будет всегда. Вечно. О! нет страшнее наказания, нет страшнее судьбы. Поэтому он должен, ДОЛЖЕН вырваться, пока клетка времени не захлопнулась.

   Илар внешне спокойно смотрел на пожарище, но сердце его нестерпимо болело в груди. Еще сильнее сжалось оно, когда из павшего города стали возвращаться воины с награбленным добром и связанными невольницами. Солдаты шли усталые, оборванные, грязные, все в крови, и было не понятно: свою кровь они пролили на одежду или чужую, но все были веселы. Безмерная радость переполняла их сердца. Радость победителя. Многие тащили на веревке, как козочек, упирающихся молоденьких девочек и девушек. Но основная масса невольниц состояла из зрелых женщин. Пойманные, связанные, согнанные в колонну, шли они теперь, оглашая окрестности плачем и стенаниями по убитым мужьям своим, детям своим, и незавидной своей доле.

   И тут Илар совершенно неожиданно увидел Франка. Такой крупный ишак, идущий без поклажи, когда все животные нагружены сверх меры, не мог не быть Франком. И ни одно животное не будет с такой печалью и с такой осмысленностью оглядывать окрест. Он явно кого-то искал. А кого еще может разыскивать их умница Франк, кроме как своего любимого профессора и не менее им любимого Илара.

   Боже мой, холодея, подумал пилот, с профессором все-таки произошло несчастье! Но он отбросил эту мысль за пределы сознания, и сейчас же спонтанно в его голове окончательно сложился план побега. Он был таким ясным и простым, что не требовал времени для обдумывания деталей. Лишь бы Франк не подкачал. Он - главное, связующее звено в этом плане.

   Илар, обмирая от боли в боку, поднялся во весь рост, насколько позволяли ему привязанные к мачте ноги, выплюнул кровавую слюну и хрипло крикнул по-американски: "Франк! Опасность! На помощь!" Стражники сначала подумали, что у странного варвара случилась истерика. Кому еще может кричать пленник, когда кругом нет ни одного его соотечественника, да и откуда бы ему или им отыскаться среди стана ахейских героев. Однако быстро выяснилось, что таковой все же нашелся, хотя и был ослом. Многие загоготали и вознамерились схватить прыткое животное, и уже им почти удалось это сделать. Только вдруг с ослом стала происходить жуткая метаморфоза.