Троянский конь

   И вдруг глубокое синее небо, которое он отрешенно созерцал, резко сменилось хорошо знакомыми потолочными панелями тамбура со скрытыми светильниками, погрузочными манипуляторами, крепежными лентами с карабинами, панелями приборов - это окружил больного со всех сторон до мелочей привычный и родной интерьер хроноджета. Илар увидел в необычном ракурсе встревоженное, виноватое лицо Елены и не сразу признал ее. Гибкая фигурка, видимая до пояса, боком-боком возле стены поплыла рядом с ним. Все это шествие влетело в медотсек, где встретил их довольно бодро себя чувствующий профессор Фердинанд Хейц.

   - Папа Хейц! - заорал гомункулус.

   Бедняга Франк от радости лицезреть хозяина едва не уронил Илара и только врожденное чувство долга помогло ему донести свою ношу до места назначения. Пилота взгромоздили на "прокрустово ложе", где умные автоматы проводили осмотр пациента, ставили диагноз, удаляли все лишнее и вставляли недостающее. Короче говоря - лечили.

   Боже, как они отделали тебя, подлецы, - искренне огорчилась Елена, погладила пилота по лбу и отошла в угол, смущенная явным нежеланием пострадавшего принимать лицемерные ласки предательницы.

   - Шдрафшуйте, профешшор... - прошамкал Илар, чувствуя, как сознание медленно погружается в болото наркоза.

   - Приветствую тебя, о шепелявый мой воин! Вы приобрели прекрасный польский акцент... Ну что ж, друзья... по каторге, - жизнелюбиво сказал профессор, - вот мы и собрались все вместе. Давайте-ка выпьем чего-нибудь покрепче и выкурим трубку мира.. С нашей стороны было бы опрометчиво сыграть в ящик на пороге славы, не окончив описания собранного нами старинного obiets d'art? Не так ли, Франк?.. Ха-ха... юмор висельника.

   - Боюсь, дорогой профессор, что я опять огорчу вашу милую компанию, - сказала Елена, поставив изящную руку на столь же изящное бедро.

   Одетая в корабельную черную униформу с серебряными галунами, она выглядела чертовски эффектно. Ни дать ни взять - голливудская блондинка, суперзвезда, героиня звездного боевика.

   - Через час или два мы стартуем, - твердым голосом произнесла она, и чтобы все окончательно уяснили, кто теперь здесь командует, недвусмысленно поправила ремень, который оттягивался кобурой с тяжелым "скорп-файером". - По дороге я высажу вас вблизи какого-нибудь Опорного пункта, а сама отправлюсь дальше... Впрочем, вас это уже не должно интересовать.

   - Вы хотите сказать, милая барышня, - галантно вскинув голову, сказал Фердинанд фон Хейц, - что в случае неподчинения вашим приказам, прибегните к оружию, будете стрелять в людей, в нас то есть? Но позвольте, как же вы сможете совершить убийство? Ведь не станете же вы уподобляться дикарю. Насколько я понял, вы цивилизованный человек... наконец - христианка... Или вы не верите в Бога?

   Елена прижалась спиной к стене и произнесла, бледнея:

   - Ваш Бог умер, когда создали "Иллюзорий", а вместе с ним и проповеди о морали. Поэтому я создала СВОЮ мораль.

   - Любопытно бы узнать, каков ее главный постулат?

   - Все морально, что полезно мне.

   - Знакомая формулировочка... ничего нового в этом нет. И все же я не верю в ваше злодейство. На самом деле - вы лучше, чем пытаетесь казаться.

   - Может быть и так, но не советую вам испытывать мои добродетели... Впрочем, не волнуйтесь, меры воздействия, на крайний случай, я предприму ЦИВИЛИЗОВАННЫЕ, - язвительно передразнила она Хейца и показала правую руку, которую до этого старалась держать за спиной. В руке у нее была зажата черная трубка нейрошокера.

   - Что ж, nolens volens, но придется подчиниться, как говорится, грубой силе, - сказал профессор хрупкой женщине, гордо вскинул голову, как бы отбрасывая назад несуществующие волосы, и отправился к себе в каюту, фальшиво насвистывая выходной марш тореадора из оперы "Кармен". Следом за ним, понурив голову и шаркая босыми косолапыми ногами, поплелся его верный гомункулус Франк.

   Елена осталась недовольной собой. Она хотела ответить, как подобает истинной героине ею созданной драмы: низким голосом, лаконично, умно, как Ральф Брукман в триллере "Обделенные счастьем". Но получилось по-бабьи длинно, банально, картинно, словно в мыльной опере самого низкого пошиба.

   И тут она отчетливо поняла, что ее недовольство собой имеет гораздо более глубокие корни. Она вступила в открытый конфликт с законом, и вся ее теперешняя фронда была лишь маской, чтобы скрыть свой страх. Теперь она знала точно: жить ей осталось недолго. Террористов во времени карают безжалостно. Конечно, разумнее всего - сдаться, но это было совершено против ее характера. Она вытерла слезы и прошла в навигационный отсек.

   За два часа профессор рассортировал и надежно укрепил свою благоприобретенную троянскую утварь, после чего занял место возле Елены.

   - Учтите, барышня, что я крайне плохо знаком с навигацией в N-мерном пространстве-времени, - предупредил он угонщицу, подстраивая противоперегрузочную пневмо-сбрую под свою сухощавую фигуру. - Так, знаете ли, только необходимые азы...