Троянский кот

— Ты что, тетка Туанетта, совсем ума лишилась? — заорал Эвримон. — Меня к тебе славный добрый сьер Элиас шлет! А ты всякой дрянью швыряешься!

— А врываться без спроса тоже сьер Элиас приказал? — Тетка Туанетта одернула на Розе юбки, чтобы мерзавец-конюх не любовался, чем ему любоваться не пристало, да и собой ее загородила.

— Собирайся, тебя в замок зовут. Заплатят сколько надобно, лишь бы поскорее. Я для тебя двух ослиц привел, для тебя то есть и для твоих пожитков.

— Неужто Хозяйка рожать надумала? — Тетка Туанетта даже подбоченилась.

Хозяйка могла бы сейчас произвести дитя примерно с тем же успехом, что и дама Берта, — сестра и жена сьера Элиаса были ровесницами.

— Собирайся, говорю, без тебя там не обойтись.

По физиономии конюха тетка Туанетта поняла, что он и сам ничего не знает.

— Беги, дурочка, — велела она Розе. — Потом всё расскажешь.

Невеста без лишнего слова и убралась.

Тогда тетка Туанетта сняла с полки горшок и опрокинула над столом. В горшке было испытанное средство для подобных случаев — сорок один боб. Туанетта раскидала их на три кучки и принялась раскладывать рядами, бормоча себе под нос. Вдруг она смешала все бобы.

— Не поеду. Того гляди, отравят меня там.

— А ты разве сама не все отравы превзошла? — удивился Эвримон.

— Все, да не все…

— А ежели сьер Элиас приказал?

— Сьер Элиас мне не указ. Я ему не прачка и не фермер.

Эвримон и сам знал, что каким-то образом тетка Туанетта записана горожанкой. Возможно, ее так отблагодарили за чью-то девственность.

Он всё же попытался припугнуть повитуху, однако без толку.

Что любопытно — через четверть часика после того, как Эвримон вышел из домишки тетки Туанетты несолоно хлебавши и отправился назад в замок вместе с двумя ослами, тетка Туанетта в буром плаще с капюшоном поцеловала маленькую Фадетту, пообещала вскорости вернуться и сама зашагала в том же самом направлении…

* * *

Не доходя миль этак полутора до замка, тетка Туанетта свернула с дороги на лесную тропу. Лесок был невелик, однако ночью делался совершенно невменяем. Очевидно, он воображал себя весьма обширной и заколдованной чащобой, в коей может навеки затеряться конное войско. Тетка Туанетта знала, в чем тут загвоздка, и предусмотрительно вывесила поверх платья талисман — ящерку из розоватого камня. Теперь главное было — идти прямо и только прямо, потому что тропа к дому отшельника была, как лежащее на земле большое турнирное копье — шести-семи футов, без единого отклонения и очень узка.

Сам отшельник был из тех сварливых старых сычей, что не уживутся и с ангелами. То, что он действительно разумел, или по меньшей мере должен был разуметь в магии, в ход он пускал крайне редко, а вот опыты делал постоянно, и девять из десяти кончались ничем. Зато всякий десятый требовал потом постороннего вмешательства.

Как-то тетка Туанетта проснулась от вопля, который звучал у нее в голове, как будто все зубы вдруг обрели пронзительные глотки. Отшельник вызвал из недр земных что-то такое, чему и имени не было, а боялось оно единственно древесины. Когда тетка Туанетта примчалась в лес, перепуганный отшельник сидел на высокой сосне, рыдая в три ручья, отплевываясь и отругиваясь с высоты, а у подножья вилось маслянисто-черное, хрюкающее, взбухающее и опадающее безобразие, вроде клубка змей. Если бы тетка Туанетта знала, что это за дрянь, она бы и близко не подошла. Но дело было осенью, когда змеи укладываются спать, и она сдуру решила, что отшельнику зачем-то потребовалась змеиная мамка. Потому лишь и вымела этот клубок с полянки веником на длинной палке, одновременно посылая его в преисподнюю. То, что она говорила, не было никаким заклинанием, но безымянная нечисть, как видно, и сама мечтала убраться подальше от этой парочки сумасшедших, плюющегося с сосны старца и тетки с веником.

Потом, кое-как спустившись с сосны, отшельник утверждал, что вовсе не тетку Туанетту он звал так отчаянно, да и вообще никого на помощь не звал, просто вышел подышать свежим воздухом и справить заодно малую нужду. И в самом деле — какой болван, имеющий власть над силами земными и водяными, станет требовать к себе городскую повитуху?

— Добрый тебе вечер, мастер Жербер! — сказала тетка Туанетта.

Отшельника она застала в неподходящую минуту — он хлебной корочкой подчищал дно котелка, в котором обычно варил себе густую похлебку.

Он сам вел свое несложное хозяйство и сам соблюдал почти безупречный порядок. Однажды мастер Жербер до того унизился, что попросил у тетки Туанетты старую нижнюю юбку на оконную занавесочку. Занавеска провисела две недели, пока на ней не осела заметная копоть от очага. Тогда мастер Жербер вернул ее тетке Туанетте с просьбой отстирать в щелоке и прокипятить в большом котле. Повитухе не хотелось возиться с этой излишней роскошью, и она сделала так, что чистюля напрочь позабыл про занавеску.

— Зачем пожаловала? — огрызнулся отшельник.

— Плохую новость принесла.