Троянский кот

— Когда мы привезем его ко двору, там живо поймут, что мальчик держится только снадобьями и заговорами. Ты полагаешь, дама Берта, что при дворе нет ни одной ворожеи, ни одного мастера?

Отшельник и тетка Туанетта слушали, не дыша, но ни один слой зеркала не держал картины с речами более двадцати ударов пульса.

— Но упускать такой случай тоже невозможно!

Зеркало замутилось, мастер Жербер ткнул пальцем наугад, чтобы удержать лицо Изоры, но попал на даму Берту.

Она и осталась в следующей, четвертой картинке, где хозяйка гостиницы «Королевская сковородка» рассказывала ей тайну великого и счастливого жребия.

Отшельник и тетка Туанетта довольно быстро сообразили, в чем тут дело…

* * *

Королевство Септимания потому и процветало, что власть в нем передавалась по женской линии.

А государственные мужи в нем потому были мудры и сравнительно мало грызлись между собой, что воспитывались все вместе, под присмотром хороших наставников, и были сыновьями одной матери. Которая при нужде разбиралась с ними весьма круто…

С кого всё это повелось — история знает, но молчит.

Королева, единственная из всех женщин Септимании, имела право неоднократно вступать в брак и разводиться с очередным мужем. Трудно сказать, как всё это делалось изначально, но к тому дню, как королевский гонец Бонно переполошил замок сьера Элиаса, порядок был таков. Восемь знатнейших и богатейших родов королевства находились у власти. Королева поочередно выбирала в мужья самого, на ее взгляд, подходящего рыцаря из каждого рода. После рождения ребенка она расставалась с мужем и ей немедленно предлагали на выбор великое множество женихов. В итоге получалось, что королева имела восемь, а то и более детей. Трон передавался старшей дочери, а сыновья воспитывались так, чтобы занять самые важные посты. Каждый род имел своего министра или генерала, на которого мог положиться. Когда на трон всходила новая королева, вместе с ней к власти приходили ее единоутробные братья.

И всё шло замечательно, пока в один не слишком прекрасный день королева Мабилла не родила своего восьмого малыша. И это опять был сын!

Восемь сыновей, представляющих все знатнейшие роды, и ни одной дочери! Выходит, королевство Септимания осталось без наследницы?..

Королева устроила восьми благородным семействам такой скандал, что сбежавшие из дворца слуги и за оградой слышали отдаленные вопли.

Королеве была необходима дочь.

А рожать ее оказалось не от кого — восемь родов все-таки соперничали, и никто не хотел допускать, чтобы королева имела от соперника не одного, а двоих детей. Когда рождается двойня — другое дело, воля Судьбы…

К счастью, среди общей ругани оно и прозвучало — это весомое слово «Судьба». А Судьбу в Септимании уважали. Так совместно и додумались до жребия. Вызвали герольдов, велели принести родовые книги, посчитали, сколько второстепенных и третьестепенных родов обитает вдали от столицы, и велели изготовить маленькие свитки с гербами. Сама королева своей узкой белой ручкой вынула из корзины свиток…

Восемь родов здраво рассудили — их денег хватит на то, чтобы откупиться от любого деревенского аристократа. А если он отвергнет деньги — всегда найдется возможность к дню коронации избавить юную королеву от родственников с отцовской стороны.

И послан был гонец с приказом к сьеру Элиасу — собрать всех молодых мужчин его рода, достойных возлечь с королевой, и отправить в столицу незамедлительно!

Кто же мог знать, что вышла такая промашка?..

* * *

— Вот оно что… — проворчал мастер Жербер. — А мне какое дело? Я тебя спрашиваю — при чем тут я?

— А вот погляди! — Тетка Туанетта смахнула с зеркала дым, потому что больше в нем искать уж было нечего. — Восемь знатнейших родов королевства, конечно, рады-радехоньки, что у них появятся деревенские родственники. Они тоже не станут сидеть и дожидаться, как Судьба распорядится! Ты уж поверь, что в каждом роду непременно найдется старуха не глупее нашей дамы Берты!

— Отвяжись ты со своими старухами! — напустился на повитуху отшельник. — Что ты мне навязываешь всякие дурацкие приключения? Разве ты не видишь, как я от всей этой дряни устал? Стоит на минутку забыть про все неприятности — а тут и ты являешься! Да есть ли в тебе хоть капля милосердия??? Ножом по сердцу режешь!!!

Нежданно-негаданно огромные слезы ручьями потекли по морщинистой физиономии мастера Жербера, по бороде, по суконной рясе — хорошего, между прочим, суконца! — и образовали две блестящие лужицы у ног страдальца.

Тетка Туанетта, видать, была привычна к такого рода скорбям и печалям. Подхватив подол юбки и не боясь, что станут видны нижняя рубаха и ноги в полосатых чулках, она прямо этим самым подолом вытерла своему приятелю глаза и нос.

— Ничего у нас с тобой не выйдет… — прохныкал мастер Жербер. — Так нам тут и сидеть, не высовываясь!..