Троянский мордобой.

За две минуты до появления своего царя мирмидоняне уже побросали устроенный ими пикник и выстроились перед появившимся в полном облачении Ахиллом. Царь как будто стал ниже ростом и зачем-то закрыл забрало у шлема, но явно вернул свой боевой настрой.

— Воины мои! — обратился он к подданным странным голосом, больше похожим на голос Патрокла. — Пришло время показать зазнавшимся троянским пидорам, кто тут главный!

— Главный кто? — осторожно уточнил один из воинов.

— Главный… эээ… — замялся на мгновение Ахилл, но затем выхватил меч из ножен и указал на наступающих противников. — Не важно!

Воодушевлённые столь пламенной речью мирмидоняне похватали своё оружие и бросились следом за царём. При этом они проигнорировали странные изменения в его стойке, походке и голосе, делающие его столь похожим на Патрокла. Ну захотелось царю повоевать так, как друг воюет. Что его теперь из-за этого, вопросами донимать? Доспехи царские, меч царский. Вышел из царского шатра. Кто же это, если не царь Ахилл? Не Патрокл же надел царские регалии. Расталкивая бегущих в противоположную сторону греков, мирмидоняне уткнулись в спину силам Менелая и Агамемнона, которые прикрывали забег остальной армии до судов.

— О, Ахилл! - обрадовался Менелай. — Ты решил помочь нам пиз... Эээ... Воевать с троянцами?

Патрокл открыл было рот, чтобы ответить, когда сзади послышались знакомые крики. Оглянувшись, "Ахилл" увидел и знакомую табуретку, которой размахивала, разгоняя мешающих пройти, очень знакомая рука. Зрелище вышло крайне мотивирующим, чтобы воин рванулся вперёд, оказавшись вне линии основных сил.

— Вперёд! — заорал Патрокл, выхватив меч и размахивая им над головой. — В рукопашную!

Мгновением позже он уже висел на копье Гектора, который отвлёкся на обсуждение чего-то очень важного с другим троянцем и опустил наконечник на уровень груди.

— Ахилл??? — ахнул поражённый Гектор. — Хули ты тут забыл, уёбище?!

— Ыых... Здрасьте, бля, — кивнул Патрокл и попытался слезть с копья, но из-за тяжести доспеха снова рухнул на наконечник и испустил дух.

Сражение прекратилось, поскольку представители обеих команд ошалело взирали на бездыханное тело героя. Больше всех удивился Гектор, поочерёдно глядящий то на тело Ахилла, то на копьё в руке.

— Ну и что ты наделал, козёл?! — налетел на него Менелай. — Куда ты палку свою выставил?

— Да я же не нарочно! — принялся оправдываться герой Трои. — Он сам на копьё напоролся, я его даже не видел!

— Сам напоролся! — возмутился Агамемнон. — Два раза сам напоролся на копьё, конечно! Как нам теперь воевать без Ахилла?

— Пропустите, пидарасы! — донёсся вдруг сзади крик царя мирмидонян. — Всех нахуй порву!

— Та-а-ак, — медленно произнёс Гектор. — Сколько у вас Ахиллов в запасе?

— Я был уверен, что один, пока ты не спросил, — хмуро заметил Агамемнон.

— Всех уебу, суки!!! — слышалось за разбегающимися толпами забывших о былой вражде перед экзистенциальной угрозой.

— Давайте-ка вы унесёте вот этого Ахилла отсюда, — обеспокоенно показал на тело у ног Гектор. — Пока сюда второй не прибежал и не устроил пространственно-временной коллапс от нахождения одной и той же материи в одном месте в одно время.

— Чего? — хором спросили Менелай с Агамемноном.

— Берите его ноги в руки и пиздуйте отсюда! — рявкнул Гектор, и греки, поспешно схватив павшего героя, уволокли его в ближайший шатёр, который ну совершенно случайно оказался штабом Одиссея и по ещё более загадочной причине имел над входом табличку «Фалафельная».

Царь Итаки как раз покинул место своего ночлега, чтобы освежиться после ночных раздумий, от которых наутро у него всегда болела голова. В этот раз, правда, даже шум битвы у порога оказался для него не таким потрясающим, как вид командующих армией, затаскивающих главный козырь всей их стратегии в шатёр ногами вперёд.

— Ой, вэй, — только и смог сказать Одиссей, наблюдая за этим зрелищем.

— Заткнись и помогай, придурок! — рявкнул Менелай, из последних сил волоча Ахилла, считающего камни шлемом.

— Ой, вэй! — воскликнул Одиссей и подхватил павшего героя под мышки, от натуги случайно восславив Зевса-Громовержца, но затащив тело в шатёр.

— Что делать будем? — спросил Агамемнон. — Без Ахилла нам конец.

— Где этот пидарас?! — донёсся снаружи рёв Ахилла.

— А… — обернулся в сторону входа удивлённый Одиссей. — А кто тогда это? Ой, вэй...

Все трое задумчиво воззрились на Патрокла, одетого в доспехи Ахилла и павшего с выражением удивлённой досады на лице.

— А теперь что делать будем? — мрачно поинтересовался царь Микен. — Если Ахилл Патрокла в таком виде увидит; то кто знает, что он в своей героической башке вообразит.

— Я знаю, что делать! — воскликнул Одиссей. — ПеХГевоХГачивайте ПатХГокла на живот!

Цари, кряхтя, перевернули павшего героя в указанную Одиссеем позу.

— Давайте ножовку! — велел царь Итаки.

Цари переглянулись.

— Что дать? — переспросил Менелай.

— Ножовку! — рявкнул Одиссей. — БыстХГее!

— А что это? — уточнил Менелай.

— Вы — шлемазлы безмозглые! — выругался итакиец. — Дайте ножик и задеХГжите Ахилла хотя бы на паХГу минут!