Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых)

Спасибо, хоть не отчитывал меня опять, как пацана, который к соседке по парте подойти не может. А лишь украдкой взял коробочку и запихнул ее мне в карман. Не упустил случая глаза закатить при этом обреченно. Точно Агата! Они вдвоем постоянно будут держать меня в тонусе, а близняшки – прощать мне все и окружать нежностью. Впрочем, я, кажется, не против такого расклада…

- Уснули, - шепотом сообщаю Агате, когда мы в сумерках паркуемся возле ее дома.

Оглядываюсь на крепко спящих детей. Сели у всех батарейки, даже вечный «дюрасел» у Васьки не справился с нагрузкой.

- М-м-м, - ерзает в кресле чертовка, потягивается.

И я понимаю, что «железная леди» тоже сдалась и задремала. Подаюсь ближе к ней, провожу пальцами от виска к затылку, где шикарные волосы собраны в высокий хвост. Дико хочется ослабить его, сорвать резинку, чтобы локоны черным водопадом рассыпались по хрупким плечам. Но в момент, когда я сжимаю волосы в кулак, ощущая какое-то больное наслаждение от одного лишь прикосновения, Агата вздрагивает. Резко ко мне поворачивается – и брови хмурит.

- Приехали, - сообщаю невозмутимо. Нехотя убираю руку от ее хвоста, все еще тугого и аккуратного. К сожалению... И выхожу из машины. – Я помогу мелких в дом отнести, - постановляю убедительным тоном, не терпящим возражений.

Подаю руку Агате. Не потому что строю из себя чертового джентльмена. Причина гораздо прозаичней и эгоистичней: я всего лишь не могу отказать себе в удовольствии коснуться ее. Проследить, как она сомневается и несмело вкладывает свою ладонь в мою. Как выпрямляется, демонстрируя идеальную осанку, натягивается струной, как только я приобнимаю ее за талию. Как опускает длинные ресницы, когда наши лица оказываются напротив. Как соблазнительно покусывает губки...

Стреляю в них загоревшимся взглядом. И меня клинит. Впервые хочу поцеловать женщину. Не любую, лишь бы удовлетворить желание, а конкретную. Единственную. Соблазнить именно ее, завоевать. Не просто взять, а почувствовать. Заставить ледышку растаять. И получить ее отклик. Искренний, яркий, такой не похожий на все то, что я имел до нее.

Стоп-кран, который и так держался на последнем издыхании, срывает. И я наклоняюсь к Агате. Перехватываю удивленный, слегка затуманенный взгляд, ловлю рваный выдох, почти касаюсь ее пухлых губ своими.

- Мы уже дома? – сонный детский голос пробивается в покрытое дымкой сознание.

Вместо того чтобы злиться на того, кто испортил мне интимный момент, я глупо улыбаюсь.

- Да, дома, - выдыхаю Агате в губы, не спешу отстраняться.

Наблюдаю за ее реакцией, впитываю каждую эмоцию. Чертовка может сколько угодно отталкивать меня и изображать ненависть, но ее тело предательски дрожит в моих руках. А значит, у меня с ней есть шанс, хоть и небольшой. Ведь Агата из тех редких дам, которые руководствуются разумом, а не жаждой тела. Ее здравый смысл может нам помешать.

- Идем тогда? – еще раз напоминает о себе Макс.

Он прав. Не время и не место для поцелуев. Я опять руководствуюсь своими желаниями, не думая о последствиях. Без теста ДНК у меня нет четкого решения. Только эмоции, а на них полагаться нельзя.

С трудом отлипаю от упругого женского тела, нехотя выпускаю из рук, отказываюсь от согревающего душу жара. И чувствую опустошение.

Агата словно испытывает нечто подобное. Потому что неожиданно обхватывает себя руками, поежившись от порыва ветра. Обычный жест, но мне кажется, будто она закрывается от меня.

Молча расходимся к противоположным дверям автомобиля. Агата выводит из салона Макса, а я освобождаю от ремней и беру на руки обеих близняшек. Обессиленные и уставшие после пережитых эмоций, они досыпают, роняя головки мне на грудь. И заполняют ту дыру во мне, которую только что оставила их упрямая мать.

- Я помню, где их комнаты, - улыбаюсь лукаво, когда мы поднимаемся на второй этаж. – И где твоя – тоже, - киваю на спальню.

- Да, мама говорила, что ты был здесь, - небрежно бросает Агата. Пытается изобразить равнодушие, но лихорадочное дыхание ее раскрывает. – И папа о тебе упоминал, - делает паузу, прищуривается ехидно.

Крепко стискиваю губы от недовольства. Кусачая чертовка мне попалась все-таки.

Подумаешь, не заладилось у нас общение с ее отцом. Все исправимо, кроме смерти. А туда мы с ними пока не собираемся. Значит, будет время договориться.

Стоп! Я планирую будущее? С Агатой? И тремя детьми, родство с которыми пока не подтверждено?

Я точно свихнулся.

Но, как все сумасшедшие, отвергаю свою болезнь.

- Они дома сейчас? – непроизвольно оглядываюсь. Не хватало мне очередной встречи с родителями Агаты. Я не готов к такому стрессу. И так день тяжелый выдался.

- Нет. Мама допоздна дежурит, а папа застрял в автосервисе. Потом должен заехать за ней в клинику. И вместе они вернутся, - отчитывается подробно, будто о наших общих родственниках говорит, а сама помогает Максу найти пижаму.

- Ма, я сам, - отмахивается мальчишка. – Я же взрослый.

И выпроваживает нас из комнаты, плотно прикрыв дверь.

- Ничего себе, какой самостоятельный, - отзываюсь с теплом.