Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд (+ Бонус. Новый год у Тумановых)

- Надеюсь, теперь ты доволен и поставил галочку напротив моего имени в своей бесконечной «коллекции», - выплевывает ехидно. И я осознаю, что она явно не о часах сейчас речь ведет.

- Нет, я только распробовал и не готов останавливаться, - раздраженно парирую.

И хоть я примерно такого «ответа» на поцелуй и ожидал, но все равно злюсь. Агата железную стену между нами ставит. Не собирается слушать меня, но и сама правду открыть не торопится. Просто подводит черту.

- Тогда вынуждена тебя разочаровать, - убирает волосы в хвост, завязывает на голове резинку, после чего вздергивает подбородок. - Я больше не подпущу тебя к себе. Мне твои игры неинтересны, Адам, - шипит негромко, чтобы родители, которые выходят из машины и направляются к нам, не могли уловить сути разговора.

Вот только мне плевать становится на всех окружающих. К жгучей неудовлетворенности прибавляется гнев.

- Ты говоришь мне об играх? – рычу ей в лицо. - Лжешь, выкручиваешься, пользуешься положением. Из нас двоих я хотя бы действую напрямую и искренне…

Повисает короткая пауза, во время которой Агата испуганно округляет адски черные глаза, а я грубо ругаю себя. Надо тормознуть наш разговор. Ни к чему хорошему он не приведет.

- Добрый вечер, Адам Альбертович, - на помощь мне вовремя приходит старшая Береснева. – Какими судьбами? – тянет таким тоном, будто не видела из машины, чем я занимался с ее дочерью.

- Подвез, - цежу с трудом.

- Похвально, - снисходительно постановляет Алевтина, но при этом прожигает меня взглядом. Внимательным, подозревающим, неоднозначным. Будто препарирует и внутренности перебрать пытается. Выбросить из меня все ненужное. А потом проникнуть в мозг. Найти ответы на только ей ведомые вопросы. Вот только там бардак. Я и сам ни хрена не понимаю!

- Что же, мне пора, - спускаюсь по ступенькам. – Спокойной ночи, - бросаю Агате с особой интонацией.

В свете фар видно, как пылает ее лицо. Она тоже будет вспоминать наш поцелуй. И от этой мысли я усмехаюсь.

Ускоряю шаг, по пути здороваюсь с отцом Агаты. И сразу пытаюсь попрощаться, но он опять вызывается меня проводить, как в тот вечер, когда я спящую дочь к ним привез.

Береснев уже тогда меня невзлюбил.

Но сейчас…

Замирает рядом с маздой, в которую я заскакиваю. Хмыкает, когда в салоне зажигается лампочка и подсвечивает автокресла. Задумчиво почесывает подбородок, пока я завожу двигатель. Словно до последнего не верит, что это моя машина.

- Не лучшая марка, конечно, для большой семьи, я бы рекомендовал другую, - не может обойтись без укола. - Но все же неплохо, - ухмыляется довольно.

- Я только учусь, - бурчу, поднимая стекла.

- Главное, чтобы учеба не затянулась, - успевает произнести Береснев. - Можно так и остаться вечным студентом или быть исключенным без диплома.

Поздно, меня и так уже «исключили». И послали прямиком на… на службу в армию. Вместо «обучения» у меня теперь «юность в сапогах».

А вместо Агаты… Даже искать никого не хочется. Все равно в постели ее буду представлять.

Поэтому давлю на газ и еду домой. В пустую, холодную квартиру, которую не заполнить теплом и жизнью, сколько бы денег у тебя не было.

Глава 25

Агата

- Как Васютка? – интересуется Лора и берет кружку с кофе, греет руки. Аккуратно делает глоток, чтобы не заляпать медицинский костюм.

- Хорошо, - улыбка мгновенно по моему лицу расплывается. – Будто и не было ничего, носится по дому как угорелая. Бедный дед. Пока я новый садик ищу, все трое на его попечении. Даже в автосервис с ним ездили. Замучили его, рты не закрывают, вместо радио тарахтят. Все время что-то рассказывают… - осекаюсь и поджимаю губу.

И спрашивают об Адаме. Часто, с тоской в глазах.

Я не смогла уберечь их о его чар. И себя тоже…

Не заметила, как вместе с тройняшками привязалась к постороннему мужчине. Такому непостоянному и противоречивому. Махровый эгоист и бабник преобразился рядом с нами. Я продолжаю отталкивать его, но не могу игнорировать то, что он сделал для нас с чертятами. И все больше сомневаюсь, что Туманов преследовал какие-то свои цели. Он действовал на порыве и, кажется, даже не задумывался о последствиях.

А зря…

- Чем занимаешься? – выпрямляется Лора, кивает на мой стол, а я тут же прячу важные документы под одной из историй. Хоть с ее места и нельзя ничего увидеть, но я все равно переживаю. Сминаю листы нервно. – Весь день тебя не было, – прищуривается с подозрением. И опять откидывается на спинку стула.

- Ездила по делам, - отвечаю пространно.

Есть то, о чем болтушке Лоре знать не следует. Да и я тоже не имела права вмешиваться в жизнь Адама. Лезть туда, куда бы он точно мне не позволил даже заглянуть.

Но назад пути нет. Наш поцелуй запустил необратимый процесс и разбудил подлую сторону моей души. Личный интерес оказался сильнее медицинской этики. Адам был прав, обвинив меня в лицемерии и использовании служебного положения. Не понимаю, что именно он имел ввиду в тот момент. Возможно, выпалил от злости. Но неосознанно попал в яблочко.