В его распоряжении было всего несколько секунд до того, как на посту охраны заметят неисправность и попытаются устранить ее. Ордо сделал пять быстрых шагов и склонился над Мадири, словно собираясь о чем-то спросить.
Она подняла глаза, будто увидев старого друга, напугавшего ее своим внезапным появлением.
— Привет, солдат.
— Привет,
Ордо сунул «верп» обратно в папку и ушел. От сигнала Мерилу до ухода прошло меньше десяти секунд.
Никто на него даже не взглянул. Ордо спокойно пошел в сторону комплекса ВАР, миновал его и встретился с Мерилом по другую сторону, на парковке. Они растворились в море машин, сели на аратеховский мотоспидер и поехали на базу.
ОПЕРАЦИОННАЯ БАЗА, «ХАТА КИББУ», 13:30, 385 ДНЕЙ ПОСЛЕ ДЖЕОНОЗИСА
Чем дольше помеченные цели перемещались по Корусанту, тем яснее становилась задача ударной группы.
Джусик с широченной улыбкой глядел на голокарту Корусанта, наслаждаясь похвалой. Четкие красные следы, которые оставляли помеченные террористы, двигаясь по городу, формировали рисунок, который простым наблюдением было бы составить очень трудно.
— На самом деле это было очевидно, — сказал он. — Вы бы сами додумались рано или поздно.
Вау поставил перед стриллом миску с молоком. Зверь принялся шумно лакать, забрызгивая каплями ковер.
— Я за то, чтобы маркировка «Пылью» стала стандартной процедурой наружного наблюдения. Хотя это вашему сержанту решать, конечно.
След сотрудницы полиции был удален. Джаллер Обрим незаметно и безболезненно просветил ее ЭМИ-передатчиком, убив сигнал маркерной пыльцы. Теперь по сетке голубого цвета перемещались лишь пять точек, строя точную картину мест, где они бывали и где задерживались. Различие между теми и другими проступало все более явственно. Наиболее посещаемыми были четыре точки: дом в банковском секторе 9, взлетно-посадочная полоса импортера свежей сельхозпродукции и две квартиры в торговом секторе.
— Но мы, очевидно, пометили только людей Перрива, — сказал Пятый. — Нужна рыба покрупнее.
— Крупная рыба, — ответил Вау, — нуждается в наемниках. Вся эта суета связана с тем фактом, что они готовятся получить столь нужную взрывчатку. Мы знаем, что они пользовались «почтовыми ящиками», за неимением лучшего названия, тем самым обходясь без прямого контакта между разными террористическими ячейками. Так они страхуются на тот случай, если кого-то выследят. О чем это говорит?
Пятый внимательно посмотрел на гипнотизирующие голубые и красные огоньки.
— Они постоянно перемещаются туда-сюда между одними и теми же точками.
— Следовательно?..
— Следовательно… либо это одна ячейка… либо несколько ячеек, которые наплевали на все меры предосторожности и контактируют напрямую.
— Молодец, Пятый.
Вау Пятому не нравился, но похвала радовала все равно. Он сделал паузу, наслаждаясь моментом.
— Так что, по-твоему, происходит?
— Судя по тому, что все вызвано взрывчаткой, мы имеем дело с производственной ячейкой — теми, кто делает бомбы. Возможно, и с теми, кто их закладывает. Установить сложное взрывное устройство в нужном месте или на корабле — дело довольно хлопотное, и я подозреваю, что они занимаются этим сами. И им нужна мобильность, чтобы свободно добираться до целей, отсюда потребность в загруженной взлетно-посадочной полосе: дополнительного движения транспорта никто не заметит. Так что, Пятый, это именно та шайка, которую нужно уничтожить. Кадры с такими навыками быстро не заменишь.
Довольный Джусик игриво толкнул Пятого в плечо:
— Результат! — Для него все это было большой головоломкой, которую следовало решить. Если бы Пятый не видел своими глазами, как он орудует световым мечом, то принял бы его за обыкновенного мальчишку, который любит сложные игрушки. — Пора им так врезать, чтоб слезы из глаз! Да, Пятый?
— Точно.
— «Дельта» разведала ВПП. Вы разведали дом в банковском секторе. Остаются две квартиры, но Ордо с Пятым уже заехали туда по дороге.
Стрилл допил молоко, большая часть которого в итоге оказалась на ковре. Вау — сержант, который кулаками вколачивал мужество в своих солдат и оставил шрамы на теле Атина, — сходил на кухню за полотенцем и убрал подтеки. Затем он взял чистую тряпку, намочил и отер стриллу пасть и челюсти, как малому ребенку. Животное восприняло это унижение благосклонно, рыча от удовольствия.