Тройной ноль

— Договорились, — дрожащим голосом ответила она. Лекку слегка шевелились, но Скирата не понимал передаваемую ими информацию. Может, она просто дрожала от страха. — Договорились.

Скирата улыбнулся ей как можно более обнадеживающе и направился к двери:

— Мы завтра вернемся с вещами. Подготовь нам верхний этаж, хорошо? Чтобы чисто было.

— И цветочки, — добавил Запал.

Они забрались в спидер и отправились к казармам «Арки» по автоматической аэротрассе, влившись в общий поток мерцающих задних огней. Ночью Корусант был прекрасен, как и говорил Пятый. Скирата никогда раньше об этом не думал.

Он слегка толкнул Седьмого в бок:

— Значит, хорошая операционная база.

— Словно для нас делали. Нам понадобится день на то, чтобы все незаметно перевезти, но мы можем прилететь на посадочную площадку под покровом темноты.

— Нашего хозяина не беспокоит оружие? — спросил Ордо.

— Он хатт, — ответил Скирата, — и хранил у себя вещи похуже. А если он чего-то не будет знать, то спать будет по ночам лучше.

Запал явно пребывал под впечатлением.

— А вы в прошлом были тем еще плохишом, верно, сержант?

— Что значит «в прошлом»? — спросил Седьмой.

И они рассмеялись. Они были идеальными бойцами спецназа, «теми еще плохишами», но они никогда не связывались с преступным миром, который был неотъемлемой частью терроризма. Именно поэтому Скирата без колебаний решил действовать вне закона.

Фирфек, да он их впечатлил. Ребята из «Дельты» все больше открывались, вливаясь в большую команду. Одной проблемой меньше.

Осталось лишь разобраться с самой операцией.

И еще присмотреть за Атином, Вау и Седьмым.

И еще познакомить Этейн с тем аспектом войны, который и отдаленно нельзя было назвать благородным.

И еще сделать так, чтобы все выжили. Скирата потянулся назад и дурашливо хлопнул Седьмого и Запала, после чего потыкал Ордо в бок.

— Я же обещал вам прогулку, — сказал он. — Когда мы со всем этим разберемся, Зею придется заплатить изрядную сумму офицерскому клубу.

— Может, нам тогда не стоит ждать? — спросил Запал. — Никогда ведь не знаешь, что ждет за углом.

Все верно. Никогда.

Глава 9

Когда враг — дроид или вооруженный мокрый, убить его легко. Но в этот раз вы действуете среди гражданских, на родной земле. Ваш враг может работать в соседней комнате. Им может оказаться кто-то, кого вы знаете и любите. Но это все равно враг, и вам придется его убить. В мандалорском языке нет такого слова, как «герой». Да и нужно ли оно? Сколько бы жизней вы ни спасли как спецназовцы, вы никогда не будете героями. Смиритесь с этим.

Сержант Кэл Скирата во время обучения рот республиканского спецназа от «Альфы» до «Эпсилона» контртеррористическим тактикам, Камино, за три года до Джеонозиса

КАЗАРМЫ РОТЫ «АРКА», ПЛАЦ, 7:30, 371 ДЕНЬ ПОСЛЕ БИТВЫ НА ДЖЕОНОЗИСЕ

Снаряд пролетел над головой Этейн и отскочил от барьера Силы, который она инстинктивно воздвигла, чтобы защитить лицо. Джусик затормозил перед ней. С кончика его носа капал пот, в руке он держал биту из расплющенного металлического штыря. На его щеке был кровавый след, и Этейн не могла сказать, чья это кровь.

— Извини! — Джусик явно был в восторге. — Почему бы тебе не сесть туда? Там безопасней.

Этейн указала на кровавый развод на щеке.

— А почему ты не используешь Силу? — спросила она. — Игра-то небезопасная.

— Это было бы жульничеством, — ответил Джусик, бросив небольшой пластоидный шарик в сторону кучки спецназовцев. Они тут же бросились на предмет, словно стая на охоте, яростно толкая друг друга и пытаясь бить по шарику палками, чтобы послать его в сторону стены.

Этейн не знала, как называлась эта игра, если у нее вообще было название. Правил, похоже, тоже не было: мяч попросту швыряли, пинали и бросали как хотелось.

В одной команде были Девятый, Запал, Взломщик и Дарман, в другой — Пятый, Атин, Седьмой и Босс. Скирата настоял, чтобы они играли в смешанных командах.

Несколько других коммандос, проходивших по плацу, остановились понаблюдать. Игра шла в угрюмом молчании, прерываемом лишь стуком бит друг о друга, резкими вздохами и одобрительными криками вроде «Нар дралши'я!» — что означало «Работай!», и «Кандосии!» — что, как объяснил Джусик, переводилось скорее как «классно», чем «благородно».