Троица. Будь больше самого себя

Однажды я опубликовал на одном модном портале, где меня попросили вести колонку, материал, в котором рассказывал об оборотной (и не лучшей, надо признать) стороне «гуманистической традиции» в философии.

Ничего плохого я своим текстом не замышлял, но редакция издания назвала его скандально – «Смысловой герпес», и скандальность ему, в самом деле, была обеспечена по полной.

На меня напала целая свора комментаторов – завсегдатаев этого сайта, которым сия «гуманистическая традиция» и «смыслы» дороги, как выяснилось, страшно.

Меня ругали на чём свет стоит, обвиняя в «тяжких грехах» позитивизма, материализма и непонимания «смысла смысла».

В общем, у меня возникло очень странное ощущение, когда с тобой начинают оживлённо дискутировать люди, которых ты не знаешь, и более того – скорее всего, и не хотел бы знать никогда. Но что поделать?.. Такой, понимаете ли, формат теперь – все тебе всё могут написать, а ты и думай, что с этим делать.

Но какого же было моё удивление, когда в числе этих комментаторов я вдруг обнаружил автора одной очень толковой монографии по проблемам языка и современной культуры. Причём, ругал он меня страстно, буквально поэтически, с таким апломбом и пафосом, что было за него даже как-то неловко.

Ну, я ответил ему в том духе, что статья, мол, немного о другом, не о том, за что он меня ругает.

И это «немного», должен заметить, было уменьшительно-ласкательным словом – в целом, создавалось полное ощущение, что текста он не читал вовсе, а активную дискуссию вёл сам с собой и собственными демонами.

В ответе к его комментарию я, между делом, заметил, что мне немного странно слышать подобную позицию от человека, который написал такую-то книгу, которая произвела на меня в своё время весьма позитивное впечатление.

И что тут случилось! Это же просто диво-дивное!

Я немедля получил огромный ответный пост, в котором этот же человек – тут же, после всего этого пафоса и апломба, на голубом совершенно глазу, – уверял меня в том, что я просто неправильно его понял, что вообще он о другом говорил, и факты, мною изложенные, прекрасны, и позиция моя важна необычайно, и сам я чуть ли не «светоч мысли» и практически биологический «отец русской демократии», о чём она, правда, не в курсе, а зря-зря-зря!

Но знаете, чем заканчивалась эта тирада? Не догадаетесь, если я не дам подсказку, поэтому вот она – «истероидный радикал». Да, тирада заканчивалась предложением обсудить его книгу!

Понимаете?! Я могу быть каким угодно, простите меня, мудаком, но если мне понравилась его книга, у нас появляется повод для содержательного разговора! Но разговор этот, разумеется, должен вестись исключительно про его книгу и ни о чём больше! О всём другом нужно, напротив, немедля забыть, чтобы не портить общее сладостное впечатление от предстоящего обсуждения.

Что было делать? Я указал в ответ несколько концепций и поворотов мысли в той самой книге моего заочного собеседника, ценность которых не вызывала у меня никаких сомнений.

Но этого, как вы уже, наверное, догадываетесь, ему показалось мало, и он накатал пост о том, что я не упомянул о том-то и том-то, но это очень важно в его книге, потому что то-то и то-то, невнимание! – «Что вы об этом, уважаемый Андрей Владимирович, думаете?»

Ну, конкретно об «этом» я, к сожалению, не думал ничего хорошего. Но, следуя правилам хорошего тона, выразился доброжелательно, хотя и очень обтекаемо. «На том конце провода» у меня затребовали уточнений – ещё и ещё. Я отползал как мог. Потом мне стали объяснять меня через ту его книжку и изложенные в ней теории, а это был уже сущий ад.

В конце концов, моя неспособность находиться в постоянном и безоговорочном восхищении творением моего «истероидного» собеседника (а на самом деле – им самим!), обернулась сначала холодной, многозначительной обидой, затем едкими комментариями уже под другими моими текстами.

В общем, буквально как в анекдоте, когда встречаются два писателя, и один битых два часа рассказывает другому о своих муках творчества, о невыносимости издателя, о нерадивости читателей и т. д. А потом вдруг, спохватившись, восклицает: «Да что мы всё обо мне, да обо мне?! Давайте, любезнейший, о вас поговорим! Как вам моя новая книга?!»