Троллейбус без номеров

Все отныне казалось простым и ясным, и Саша поняла, что именно ради этого мига – ради этой пьянящей, непозволительной свободы, которую нужно пить маленькими глотками, а она взяла и выпила сразу все – она и жила эти тринадцать лет.

– Как ты это сделал? – спросила Саша.

– Тебе просто нужно понять, что ты во сне. Понять – и пользоваться этим во всю катушку. Это несложно: нужно только изменить мышление. Ты же перестраиваешься, когда решаешь особенно сложную задачу по физике, верно? Все в твоих руках, и я могу тебя научить. Но не сегодня. Сегодня мы просто будем радоваться жизни, хорошо?

Саша кивнула. Они пролетали над городом, набирая все большую и большую высоту. Свистел ветер в ушах, но Саше, хоть она и была легко одета, вовсе не было холодно. По спине от восторга бежали мурашки. Она с радостью смотрела на оставшиеся внизу дома. Хотелось заглянуть в по-домашнему светящиеся окна. Вот он, момент истины. Момент ее триумфа.

Они облетели город со всех сторон, и Владлен крепко держал ее за руку. Внезапно они зависли в воздухе.

– Смотри, – начал он. Худой узловатый палец уткнулся куда-то между бетонных коробок. – Это моя школа, в которую я ходил первые девять классов. Было скучно. Я все время сидел и рисовал на задней парте, обрисовывал задники для школьных выступлений, был художником-оформителем в школьной газете – но меня отчего-то не любили. Ни учителя, ни ученики.

– Владлен – собачий хрен, – вдруг тихо сказала Саша, и Владлен ей кивнул.

– Никогда не понимал этих странных советских имен. Неужели мои родители думали, что я поведу вперед революцию? Вряд ли. Хотел бы я назваться обычным русским именем.

– Только не Антоном, – сказала Саша, и Владлен гнусно и по-детски захихикал. – А что было потом?

– А потом я ушел в художественное училище. Окончил его, поступил в Суриковский. А потом оказался вот здесь. Много воды утекло с тех пор, а я так и не вырос, представляешь? Мне по-прежнему кажется, что вот оно – детство. Будто мне все еще тринадцать.

– Расскажи, а каково это – ощущать себя тридцатитрехлетним?

– Странно. Вроде бы еще вчера тебе было девять, ты валялся на кровати, читал Робинзона Крузо и мечтал оказаться на необитаемом острове, а сегодня тебе тридцать три и ты создаешь этот остров сам. Ты взрослый – и маленький одновременно. Проблемы взрослых тебе не близки – а из проблем детей ты вырос. У твоих ровесников уже дети, и ты смотришь, как они гордо ходят по улице с колясками, а ты до сих пор не знаешь, что съесть на обед, пока не позвонишь маме. У меня этого лучше не спрашивать – не знаком я с таким понятием, как взросление.

Саша кивнула и принялась смотреть на бетонные одинаковые серые коробки. Отчего-то ей казалось, что такой странный человек, как Владлен, должен жить именно в таком сером и скучном районе. На пустыре за школой кто-то взрывал петарды. Школьники веселились, поминая старый год. И отчего-то Саше представилось, что, если бы у нее были друзья, наверняка они тоже взрывали бы с ней петарды и танцевали от радости, падая в снег – но эта мысль вовсе не была грустной. Ведь у нее есть Владлен, и с Владленом они смогут сделать все, что захотят.

– Знаешь, я все время ходил в эту школу. Вставал в семь утра, надевал пиджак отчима, перешитый – он висел на мне, как шкура мамонта. Я думал о том, что же будет, когда мне придется повзрослеть. Стать мужчиной. Кем я буду. Так и не придумал. Конечно, я стал художником – как и хотел, но, пойми меня правильно, я никогда не буду по-настоящему взрослым. А ты?

Саше подумалось что она тоже никогда не станет взрослой. Не вырастет, не заржавеет, не будет носить костюмы-тройки и разговаривать умными сложными словами. Не станет придираться к словам и судить других по себе. И ни за что не будет корчить надменные рожи и осуждать людей. Словом, не станет такой, как Аня.

Не станет такой, как ее мать.

Она смотрела на Владлена во все глаза – счастье, бесшабашное, беззаботное детское счастье переполняло ее. Они летели над городом, просматривая бетонные похожие друг на друга, но такие уютные коробки, смеялись над школьниками, которые выбежали на улицу веселиться, уклонялись от петард, что взрывались прямо у них перед носом. Спустились на землю и тоже принялись взрывать хлопушки, валяясь в снегу.

Саша чувствовала вибрации в воздухе как никогда раньше. В последний раз она так приятно волновалась в ночь на первое сентября, когда мама сказала ей, что в классе появится новенькая. Откуда-то Саша уже знала, что именно нужно делать. Она разбежалась – ноги отчего-то стали такими легкими, будто не было в ней пятидесяти килограммов веса – оттолкнулась от земли и взлетела.

– Видишь! Видишь! Я говорил, нужно только захотеть! – махал руками Владлен рядом с ней.

Саша взмыла над городом, сама, без помощи Владлена, совершая пируэты и взмахивая руками. В воздухе пахло мандаринами, свежим снегом и радостью.

И в этот момент она поняла, что это был ее лучший новый год.

Глава 16 Библиотека снов