Троллейбус без номеров

Саша до этого момента не знала, что Влад умеет повышать голос. Он всегда разговаривал с ней еле слышно. Когда он кричал, голос смешно подскакивал на гласных, как у ребенка, и выглядел жалко и по-детски. Саша бы даже рассмеялась, будь это обычная дружеская беседа. Но ей было слишком страшно.

– Конечно! – орал Владлен. На них уже оглядывались другие больные, но ему было, как всегда, плевать. Плевать на все. – Что ты ждала? Что я буду выслушивать твои детские проблемы? Ой, подумать только, мама меня не любит, ой, какая жалость. Моя мать ни разу меня не навестила, и что теперь? Думаешь только о себе!

– Это ты думаешь только о себе! Жалкий инфантильный…

– Уходи, – процедил Влад.

– Я, – Саша ощущала, как мир рушится у нее прямо на глазах. – Я не хотела ничего такого…

– Уходи. И не возвращайся больше никогда, не говори со мной, не трогай меня, не прикасайся, не… – он уже даже не кричал, он визжал так, что другие больные смотрели на него круглыми глазами.

– Влад!

– Ну что же вы наделали, юная леди, – мягко сказал подбежавший Семен Егорыч. Он подхватил исступленного Владлена под руки и аккуратно затолкал ему в рот какое-то лекарство. Тот успокоился и замолчал, глупо и прямо глядя перед собой в никуда. – Он только-только уходил в ремиссию. Ну, что, порадовались? Посмотрели на то, как люди в больнице живут? Может, еще придете?

– Отпустите меня домой, пожалуйста, – тихо сказала Саша сквозь слезы. – Я хочу к маме.

Словно сомнабула, Саша двигалась по коридорам больницы, теребя бесполезный уже пропуск. Все было кончено. Все разбилось, как хрустальная ваза. Охранник что-то кричал ей вслед, когда Саша выбежала из больницы, перепрыгнув через турникет, но ей было плевать. Ей уже на все было плевать.

А потом Саша опустилась на скамейку в каком-то сквере – и дала волю слезам. Она никогда так не рыдала, как в тот день. Все было кончено. Отныне и навек.

Фаза III Вперед к солнцу

Вы когда-нибудь слышали о Саше Мамонтовой? О девочке, которая потеряла все, а потом снова научилась летать? Учиться летать всегда больно, ведь ты так испуган, что вовремя забываешь делать взмахи – и несешься камнем к земле. А еще ты можешь возгордиться и воспарить к небу, будто Икар – и увидеть, как плавятся и опаляются солнцем твои руки.

Если вы еще не слышали о Саше Мамонтовой, то самое время узнать. Узнать и прочувствовать на своей шкуре, что это такое – учиться летать.

Глава 24 Как учиться летать?

В голове у Саши было пусто. Звенела мартовская капель, за окном лаяли собаки. Кричали дети – дети всегда кричат, когда радуются. И самой Саше сейчас тоже жутко хотелось, чтобы исчезли куда-то все эти стены, и она стала бы самой собой: маленьким испуганным ребенком, который отчаянно хочет, чтобы мама пришла и спасла ее. Только вот мама не поможет.

Саша обнимала себя руками, вспоминая о том, как им с Владом было хорошо – и в этот момент отчетливо поняла, что этого больше не случится. Никогда Владлен больше не будет с ней летать, и они не будут рыться в заброшенных библиотеках, выискивая что-нибудь особенно безумное и интересное в чертогах разума, не будут убегать от чего-то жуткого и безликого, когда и страшно, и весело. Саша все потеряла.

Теперь, при мысли о Владлене, она видела не улыбчивого сухопарого мужчину с черными кудрями, а психически больного, скорчившегося на кушетке в смирительной рубашке. Он не буйный, нет. Просто овощ. Лежит целыми днями и путешествует по созданным им мирам в голове.

От воспоминаний Сашу затрясло. Она поморщилась и задрожала, зажмурившись. Хватит. Этого больше не случится. Не случится никогда. В конце концов, их дружба с Владленом и так была слишком светлой и длилась странно долго для такого знакомства. Она это заслужила. Она ведь слишком много грубит матери, хамит учителям и практически не ходит в школу. Так ей и надо, набитой дуре.

– Навоображала себе невесть что, – тихо сказала Саша. – Напридумывала себе добрых друзей, которые за тебя в огонь и воду, насочиняла того, чего на самом деле не бывает. Хватит. Пора жить в реальном мире.

Словабыли тихими-тихими и не значили вообще ничего. Саша прекрасно понимала, что, в какой сон она бы не провалилась, Владлен все равно будет ждать ее там. Либо настоящий, либо навеки застывший в ее голове счастливый образ поэта, который скажет нужные и правильные слова, которые Саша так хотела бы услышать – и что-то в ее сердце снова встанет на место.

Жутко раскалывалась голова. Подступила тошнота к горлу. Накатила жуткая слабость, и Саша осела на кровать, и опустила веки – перед глазами крутились славные желто-зеленые мушки. Наверное, это оттого, что Саша слишком много спала. И спит.

Саша посмотрела на пыльную комнату, отделенную занавеской. На украденный из библиотеки учебник рисования, покрытый толстым слоем пыли. На нетронутые книги, которые она так хотела почитать. И на таблетки в блистерах, лежащие на столе. Желтые, синенькие, таблеточки без названия, аккуратно разложенные по дням, чтобы случайно не произошло передозировки.