Тролли тоже плачут (СИ)

Девушку из кровати и выпустили-то с боем. И только после веского слова Яте. В смысле, после его веского пожимания плечами. Тега пребывала в твёрдой уверенности: её лечащему врачу было плевать на состояние пациентки. Но окружающие это восприняли как разрешение встать. Ну и слава Семерым.

Нет, пропускать всё самоё интересное из-за какой-то там слабости Курой не собиралась. И так три дня дома проторчала, пропустив мимо носа и гонку по следу, и выяснение личности убийцы, и опознание его егерем. Пришлось узнавать всё из рассказа Мастерса. А чужая байка, пусть изложенная в красках, всё-таки ощущения присутствия не даёт. Так что, энергетическое истощение не повод болеть.

— Вы дурно выглядите, госпожа Курой, — заметил инспектор Гиккори, подкравшийся сзади, как заправский маньяк.

Теург одарила полицейского ледяным взором. По крайней мере, девушка очень надеялась, что получился у неё именно взор, и именно ледяной.

— Вы тоже красотой не блещите, — прошипела тега.

На изображение смущения сыщицкой совести хватило. Он неловко одёрнул сюртук, сдвинул узел и без того перекрученного галстука куда-то под ухо, нервно дёрнул шеей и забормотал нечто невразумительное. Каро только и смогла разобрать, что неделя у Гиккори выдалась тяжёлой, беготни было много, сна мало и домой он уже двое суток не заглядывал. Впрочем, теург прекрасно обошлась бы без этой информации.

— Да вы не поняли! — Мастерс дружески хлопнул инспектора по плечу. Полицейский от такого проявления оборотнической удали аж присел. — Она имела в виду, что вы с рождения смазливой физиономией не отличались.

— Куда мне до вас… — кисло улыбнулся Гиккори, раздражённо дёрнув усиками-пёрышками.

Каро кашлянула в кулак, пряча улыбку. Действительно, следователю до детектива было, как… ну, как хорьку до леопарда, чего уж там. Хотя теге хорьки нравились: милые таки, забавные животные. Пока не кусаются и вонять не начинают. Правда, кошки то же кусаются, и воняет от них порой впечатляюще.

Вот и эти двое. Оба молодые даже примерно одного возраста, наверное. Хотя, кто их, оборотней, разберёт? Но, по крайней мере, выглядят молодо. Оба симпатичные, стройные и двигаются с особой оборотнической грацией. Только один пытается быть фатом, а второй «своим в доску парнем». Но хорёк и леопард. Всё.

— Нравлюсь? — поинтересовался Рон, наклонив голову к плечу и задрав левую бровь.

Только тут до Курой дошло, что она уже пару минут вдумчиво так изучает оборотней, переводя взгляд с одного на другого.

— Нет! — сам себе ответил Мастерс до ломоты в ушах писклявым голосом.

— Нет! — одновременно с ним выпалила Каро.

— Ну, так бы и сказали, что девушка уже занята, — почему-то обиделся инспектор.

— Никем я не занята! — выпалила теург и, сообразив, что сморозила что-то не то, попыталась исправиться, — Я не стул, чтобы меня занимать! — Да уж, молчание поистине порой становится золотым. — Да идите вы все в Подземье!

Развернулась на каблуках и едва не упала от резкого движения — пол под ногами неожиданно поехал куда-то в сторону и в бок. Да она бы и брякнулась, не поддержи её под локоток предупредительный Мастерс.

— Вот чего ты сюда прискакала? — заботливой нянюшкой проворчал детектив. — Лежала б себе в постельки, чаёк хлебала…

— А ты мне его приготовил? — брякнула Курой, раздражённо высвобождая руку.

И чуть язык себе не откусила. Кажется, переутомление дурно сказывается на умении соображать. Зато вполне плодотворно воздействовало на болтливости. Раньше теург о таких последствиях истощения не слышала. Но своему опыту приходилось верить.

— В чём дело, детка? — тихо и серьёзно спросил Рон, выгибаясь над тегом кривой кочергой. Всё же, создавать ощущение интимности при почти двойной разнице в росте непросто. — Я пришёл, как только смог. К тому же, при тебе Яте всё время был…

Курой очень, просто дико хотелось ответить. Слова так жгли язык, что она даже почесала его о зубы. Но промолчала. Не скажешь же: «У меня после этих трёх дней никаких нервов не осталось! Я с ума сходила, не зная, что с вами и как там с делом обстоит. Курой ваш, остолоп каменный, молчит, как будто слова экономит!». Не скажешь. А скажешь, так надо сразу идти вешаться. Этот ведь, морда мохнатая, ещё подумает, будто девушка о нём беспокоилась. Вот об оборотне она как раз и не волновалась! Ни капельки.

— Раньше новости сообщить тебе весёлые женщины мешали? — ядовито поинтересовалась Курой, сощурившись.

— Какие женщины? — ухмыльнулся Мастерс. — Я, высунув язык, как Бобик по Элизию скакал.

— Скорее уж как Мурзик. И, насколько я знаю, бордели вне города ты не посещаешь.

— Ты удивительно многого не знаешь! — разозлился вдруг Рон. И схватил теурга за предплечья, даже встряхнув слегка. — Туда ты не пойдёшь. Всё, на этом точка. Оставайся здесь или отправляйся домой — твой выбор. Но с нами ты не потащишься!

— Может быть, семейные скандалы стоит устраивать в более приватной обстановке? — невзначай поинтересовался Яте, строчащий что-то за обычно пустующим секретарским столом.

Причём поинтересовался он, от своего дела не отрываясь.