Я видела Ларса. Это точно был он, потому что Юхан в это время как раз отчаливал от берега на своей яхте, отправляясь в Стокгольм, чтобы уладить дела с отцовским наследством. Ларс стоял высоко, на вершине скалы, на помосте, что нависает над сторожевой башней, и провожал брата угрюмым взглядом. Заметив меня, он грустно улыбнулся, послал мне воздушный поцелуй и, нырнув под дощатый настил, скрылся из виду за башенными стенами. Невероятно! Прошло больше месяца с тех пор, как он исчез! Поначалу я решила, что видела его призрак, ведь, будь он жив, уже вернулся бы домой. Но, поразмыслив, я пришла к выводу, что Ларс, возможно, намеренно скрывается, опасаясь угодить в полицейский участок, где его могут обвинить в гибели его друзей. Потрясенная, я помчалась к Фрое, чтобы сообщить ей новости о Ларсе, но дома ее не застала. Соседи сказали, что Фроя делает уборку в доме Юхана, помогает ему по хозяйству, пока он переживает утрату. Я, и правда, нашла ее там, вот только на уборку это совсем не было похоже, скорее, на обыск. Все шкафы и комоды были вывернуты наизнанку, и Фроя рылась в куче вещей, наваленных на полу. Заметив меня, она оторопела, а потом разозлилась и спросила, как я попала в дом. Значит, она слышала мой звонок в дверь, но специально не открыла мне. Чтобы войти, мне пришлось набрать код на дверном замке, который мне давным-давно сообщил Юхан. Я даже не знала, что код до сих пор так и не сменили, просто набрала наугад, и дверь открылась. Похоже, мое внезапное появление шокировало Фрою. Она засуетилась, глаза забегали, но вдруг вспыхнули, будто ее осенила идея, и она заявила, что хочет унести вещи отца и брата Юхана в пункт переработки, потому что нельзя хранить в доме так много вещей умерших, это лишний эмоциональный груз для скорбящих родственников. Я возмутилась и возразила Фрое, что преждевременно записывать Ларса в покойники, так как своими глазами видела его, живого, полчаса назад. Конечно же, Фроя не поверила, сказала, что мне померещилось, либо это был призрак. «Слышала ли ты когда-нибудь о появлении призраков под полуденным солнцем?» — спросила я. Подумав, Фроя ответила, что в таком случае мы должны снова попытаться найти Ларса. Я предложила позвать на помощь полицию, но Фроя не поддержала эту идею, сказав, что нам вряд ли поверят, и прежде, чем звонить в участок, нужно найти весомые доказательства того, что Ларс мне не почудился — какие-то следы его пребывания, вещи, обрывки ткани на кустах, — не то нас могут обвинить в ложном вызове. Я согласилась с ней и готова была выдвигаться на поиски немедленно, но Фроя убедила меня, что лучше начать с завтрашнего утра, так как солнце уже клонится к закату, а бродить среди скал впотьмах опасно и бессмысленно. Потом она заварила мне чай, тот самый, целебный, и взяла с меня слово, что перед походом в горы я выпью еще одну большую кружку такого же чая. Мне неловко было сказать ей, что пользы от него нет, головокружение не проходит, а зрение продолжает ухудшаться. К тому же, заводить разговор о своем здоровье в такой момент казалось неуместным. Мы говорили только о Ларсе, о том, каким он был веселым, вспоминали его шутки, и я, сама от себя не ожидая, призналась Фрое, что вышла бы за него замуж, если бы он нашелся. «А как же Юхан?» — удивилась она, и я поняла, что сболтнула лишнего, но остановиться уже не могла и выложила ей все, что случилось между мной и Ларсом на Мидсоммар. «Оказывается, Ларс всегда любил меня! И сейчас я понимаю, что мы могли быть счастливы вместе! Только вот Юхан теперь видеть меня не хочет…» — Этими словами я закончила откровенничать, вывернув перед Фроей всю душу наизнанку, а она злобно зашипела на это: «Так вот почему…»
