ТРОЛОЛО Нельзя просто так взять и выпустить книгу про троллинг

Во–первых, непропорциональный ажиотаж, который вызывали у троллей новости о мертвых белых молодых людях — в особенности убитых белых девочках–подростках, белых подростках–самоубийцах (совсем особый интерес вызывали самоубийства белых подростков–гомосексуалистов) и похищенных или убитых белых детях, — обнажает непропорциональное внимание, которое СМИ уделяли таким историям. Статистика была бы другой, если бы в 2010–2011 гг. (период наибольшей активности RIP-троллей) в прессе было больше сенсационных, транслировавшихся 24 часа в сутки новостей про небелых жертв преступлений. Но такие истории редко вызывали моральную панику, как правило зарезервированную за молодыми белыми жертвами, поэтому, с точки зрения троллей, не стоили ни времени, ни сил.

Тролль Совери Раслесс подчеркнул этот момент на своей фейсбучной странице «Фанаты Челси Кинг — почему вы не помогаете искать Джалису Рейнолдс?». Рейнолдс, чернокожая старшеклассница, пропала в ту же неделю, что и Челси Кинг, но ее история даже точкой не мелькнула на радаре СМИ176. Челси была, если без обиняков, куда более товарной жертвой — белой, фотогеничной и принадлежавшей к среднему классу. Соответственно, ее историю Америка, а затем пользователи «Фейсбука», предпочли принять близко к сердцу. Верный стандартам троллинга Раслесс не желал придавать социальный или политический смысл своей странице.

Как он объяснил мне во время интервью по «Скайпу», он создал эту страницу прежде всего, чтобы дразнить лицемерных белых людей, скандализованных предположением, что пропавшая белая девочка заботит их больше, чем пропавшая черная девочка177.

Но какими бы ни были его мотивы, страница Джалисы Рейнолдс привлекла внимание к непропорционально большому вниманию, которое медиа оказывают белым жертвам, и в результате позволила узнать столько же о СМИ, которые способствуют сохранению неравенства, сколько и о пользователях «Фейсбука», которые отказываются признавать, что это неравенство существует.

Троллинг «человеческого момента» в подаче новостей

Во–вторых, использование троллями самых «чернушных» или каким–либо иным образом выводящих из душевного равновесия аспектов конкретной трагедии демонстрирует склонность СМИ фокусироваться именно на «чернушных» и беспокоящих деталях. Другими словами, тролли могли эксплуатировать определенные детали потому, что эти детали выбрали для освещения СМИ. В случае с Челси Кинг тролли сосредоточились на ее оценках, внеклассных занятиях, религиозной ориентации, одежде, в которой она была в момент смерти, на уголовном прошлом и истории болезни ее убийцы, на том, как ее друзья реагировали на ее смерть в «Фейсбуке», как ее друзья реагировали на страницу Огурчика в «Фейсбуке», на ее фотографиях (одну из которых использовали для фотошопа на странице Огурчика) — короче, на всем, что предлагали СМИ. Стоило мельнице сплетен и подробностей остановиться, как в ту же секунду остановились бы тролли. Но мельница продолжала перемалывать подробности, и тролли продолжали троллить.

Хотя в этой работе не упоминаются RIP-тролли конкретно (как и тролли вообще, и «Фейсбук», и компьютеры), «Шутки и дискурсы катастрофы»178 Оринга представляют блестящую модель именно такой взаимосвязи. Как пишет Оринг, «пошлые и жестокие» шутки, появившиеся после катастрофы шаттла «Челленджер» («Вопрос: Криста Маколифф была хорошо сложена? Ответ:

Нет. Одну половину положили в один ящик, другую — в другой»), использовались в качестве противовеса гипертрофированного освещения этого трагического события в прессе. Такое предположение оспаривает устоявшееся мнение об аморальности либо крайне важной терапевтической функции таких шуток. Оринг настороженно относится к обеим крайностям, ни одна из которых не учитывает роль мейнстримной прессы в катализации шуток о катастрофах.

Например, кадры гибели «Челленджера» транслировали снова и снова, и каждый раз ведущий или ведущая теленовостей с широко раскрытыми глазами напоминали зрителям, что это трагедия величайшего масштаба. Однако эти телеведущие не замечали, что, раз за разом повторяя кадры взрыва, они заставляли своих зрителей снова и снова смотреть на страшную смерть семи человек. Появившиеся шутки подчеркивали это умолчание, привлекая внимание к неудобным истинам, которые СМИ продолжали эксплуатировать, но отказывались прямо признать.

Кроме того, в большинстве случаев шутки про «Челленджер» высмеивали «человеческий момент», который СМИ было так удобно использовать (и, как следствие, фетишизировать) — внешность Маколифф, последние слова астронавтов, что они ели перед смертью и т. д.179

Тролли налетели на самые тревожащие детали смерти Челси

Кинг — в точности то же самое делали сочинители анекдотов про катастрофу «Челленджера». СМИ вели себя так, что отказаться от сочинения этих анекдотов было трудно. СМИ были как минимум поставщиками сырья, а потом осуждали получившийся результат за аморальность.

Троллинг медиабизнеса на страшных новостях