Трон императора: История Четвертого крестового похода

В первую секунду я даже испугался, но сразу понял, что он смотрит на тунику Ричарда с изображением зверобоя на груди. Вот теперь я действительно проникся уважением к Грегору: даже папский легат узнавал его эмблему!

— Да, господин. Он считает ваше прибытие в Задар в один день с нами почти чудом. Мой хозяин Грегор прислал меня к вам для услуг. Он хотел бы принять послание Папы на хранение, чтобы не возникло никаких споров среди тех, кто намерен использовать свиток в неблаговидных целях.

Я понимал, что рискую: если этому человеку известен символ Грегора, значит, он наверняка знал, кто повелевает Грегором.

Видимо, не знал. А если и знал, то уважение к набожности Грегора перевесило.

Ибо не прошло и минуты, как я держал в руках письмо Папы и точно знал, что с ним делать.

13

Проскользнув во французскую часть лагеря, помеченную красными крестами, я без всякого труда добился аудиенции Симона де Монфора и пасмурным вечером предстал перед его ясными очами. К несчастью, я оказался в очень неудобном положении — зажатым между двумя высоченными солдатами, висящим в полуметре от каменистой земли, и все потому, что вопил дурным голосом, как мартовский кот, распевая пародии на христианские гимны. Зато удалось добиться внимания Симона.

— Да это же британский еретик, — сухо произнес Симон своим приятным голосом. — За форму — хвалю, но, как вижу, ты до сих пор не принял крест.

— Не беру чужого, разве что если попадется какая-нибудь принцесса. Или нечто подобное, — небрежно добавил я, передавая ему папское послание. — Мой господин Грегор Майнцский пожелал, чтобы вы увидели сей документ.

— Откуда он у тебя? — едва выдохнул пораженный Симон, когда узнал печать.

— Мой господин передал свиток мне, я просто выполняю приказ. Сам точно не знаю, о чем там идет речь, знаю только, что дож хотел сохранить содержание в тайне. Господин Грегор подумал, что вы лучше сумеете распорядиться документом, ведь вы барон, а он простой рыцарь.

Симон де Монфор часто моргал, читая гневное послание Папы, запрещающее нападать на Задар.

— Есть один важный момент. Если Грегор Майнцский раздобыл документ с тем, чтобы можно было предать его огласке, значит, можно предположить, что он открыто выступит со мной против взятия города?

Я кивнул, понимая, что никоим образом не имею права гарантировать подобное развитие событий.

Было ясно, почему этот момент столь важен для Симона: стоило Грегору Майнцскому совершить какой-то поступок, то по крайней мере половина воинов и большинство рыцарей сразу решали, что так и нужно поступать, независимо от мнения их собственных баронов.

— А как насчет остальных рыцарей империи? — не унимался Симон.

Он уже начал заглатывать наживку. Глаза его горели, как у одержимого какой-то идеей человека. Я быстро просчитал в уме все варианты и решил, что в данном случае надежнее всего прибегнуть к честности.

— У него нет официального права повелевать германцами, но все они относятся к нему с огромным уважением. Если он воздержится от участия в сражении, то, скорее всего, они последуют его примеру.

Навязчивая мысль все больше овладевала Симоном.

— Это все меняет. — Он бросил взгляд через плечо на свою многочисленную свиту из родственников и друзей, передав письмо аббату, вновь обернулся ко мне, едва сдерживая волнение. — Очень хорошо, мой маленький еретик. Дай мне время подумать до утра, и завтра я скажу свое слово Грегору. А пока держи язык за зубами. Письмо Святого отца пусть хранится у меня.

— Разумеется, мой господин, — сказал я и тут же недовольно заворчал, когда два охранника уронили меня на землю.

Боги, отвечавшие за время, благоволили ко мне сегодня. Я вернулся к себе и успел переодеться в задубевшую от морской воды одежду как раз перед приходом Лилианы и принцессы, которые наконец-то, ковыляя, покинули «Венеру». Грегор и Отто по-прежнему отсутствовали — вместе с оруженосцами выгуливали лошадей. Лилиана, увидев на моей рубахе следы морской соли, принялась энергично ее чистить. Впервые за последний год кто-то обо мне по-человечески позаботился. Мне это понравилось.

— Ты пропустила вот тут еще немного, — сказал я с надеждой, приподнимая рубаху.

Лилиана усмехнулась.

— Не знаю, что ты там затеял, но, видимо, это дело вернуло тебя обратно в ряды живых, — одобрительно заметила она.

— Что же ты там затеял? — спросила Джамиля строго, без тени одобрения. — Мне кажется, мы договорились, что ты не станешь ничего предпринимать самостоятельно…

— Я, госпожа, принял твой совет близко к сердцу и теперь действую сообща с лучшими из лучших.

Когда поздно вечером в шатер вернулись мужчины, то они решили, будто я весь день пробыл с женщинами. Последние, как и юный Ричард, не обмолвились ни словом, чтобы опровергнуть это впечатление. Я решил не обрабатывать Грегора до тех пор, пока не получу вестей от Симона де Монфора. У меня было подозрение, что выпадет только один шанс склонить Грегора к своему плану действий, поэтому хотелось быть совершенно точным в формулировках, прежде чем Грегор заподозрит, что у меня есть какой-то план.