Трон императора: История Четвертого крестового похода

Я резко сел, в ужасе от самого себя — целый день провел, как во мраке, и только сейчас до меня дошло:

— Я должен вызволить оттуда Джамилю!

— Она не принцесса, — устало сказал Грегор.

— Она человек. Я поклялся доставить ее домой живой и здоровой, да и с тебя пока никто не снимал клятвы отвезти ее в Святую землю в качестве новообращенной. Если мы останемся безучастны, пока ее будут насиловать и убивать, то мы самые великие грешники во всей этой армии.

Грегор переварил услышанное. Я пытался разобрать, какой от него исходит свет — он был каким-то средним между серым и золотым.

— Зато у нас появится хоть какое-то дело, — сказал я в отчаянии.

— Согласен с твоим порывом, — произнес через минуту Грегор. — Но с тех пор как мы знакомы, каждый твой план оказывается провальным.

— Тогда ты придумай план, — быстро сказал я, потирая ладони. — Обещаю согласиться с любым твоим предложением, лишь бы с ней ничего не случилось.

Грегор, прославившийся подвигами на рыцарских турнирах, считал абсолютно необходимым тщательно взвесить все обстоятельства, прежде чем планировать, как спасти чью-то принцессу, выбить из седла противника или совершить какой-то другой рыцарский поступок. Поэтому на следующее утро на рассвете, прежде чем трубы возвестили о возобновлении осады, мы с ним отправились в бухту на разведку, чтобы как следует осмотреть длинную отмель, соединявшую Задар с материком. Городские стены почти везде уходили прямо в воду, но здесь, на расстоянии примерно двух полетов стрелы, полоска земли соединяла город с далматским побережьем, и стену от атакующих защищал только ров, заполненный городским мусором. С суши в город вели одни ворота. Изнутри их забаррикадировали задарцы, чтобы не пустить захватчиков, а снаружи баррикаду соорудили воины, чтобы не выпустить жителей из города.

Вдоль наземной стены не стали устанавливать стенобитные орудия. Была, правда, сделана попытка протаранить стену, но задарцы спустили сверху цепи, и таран в них запутался. Теперь этот участок стены просто охраняли, чтобы задарцы не пустились в бега. Никаких военных действий тут не велось, поэтому нам с Грегором не пришлось особенно ухищряться или рисковать, чтобы спокойно все осмотреть. Не удастся ли здесь проникнуть в город? Три дня, с рассвета и до темноты, мы рыскали вдоль стены, и ни один часовой не поинтересовался, зачем нам это нужно. На четвертый день мы смочили тряпки духами Лилианы, завязали ими носы и рты и спустились в сухой ров под стеной, заполненный гниющим мусором. После целой недели моросящих дождей отсыревшие кучи источали чудовищное зловоние.

Грегор опытным глазом воина сразу обнаружил ахиллесову пяту в обороне задарцев: над одним участком рва образовался естественный каменный карниз, способный защитить тех, кто мог бы попытаться вырыть здесь подкоп. Как он объяснил, если разрушить стену с помощью подкопа, то захватить город уже не составит труда. Победа будет гарантирована, а после начнется всеобщее мародерство. Если бы он считал эту осаду оправданной, то немедленно отправился бы к дожу или Балдуину Фландрскому, чтобы сообщить о своем открытии.

Но Грегор не хотел нести ответственность за падение католического города, в разгроме которого ему запретили участвовать. С другой стороны, долг воина велел ему доложить такую важную подробность.

Я слушал его нытье, пока мы в который раз утюжили один и тот же участок рва, пробираясь между грудами мусора.

— Скоро сложу новую песню о тебе, — наконец предостерег я, чтобы заткнуть его. — «Скулящий кавалер». Послушай: «О, скулящий кавалер, он висит, как лавальер…»[20]

— Это ты, бритт? — раздался сверху знакомый голос.

Грегор поморщился, когда над краем рва появилась голова его брата. Отто недоуменно уставился на нас.

— Чем вы заняты внизу? — спросил он.

— А чем ты занят наверху? — парировал я.

Отто пожал плечами.

— Меня перевели на службу в караул после того, как я ввязался в кулачную драку с какими-то моряками. Тоска зеленая, все равно что крутить любовь с монашкой. Эй, братец, ты просто разминаешь ноги или наконец-то решил исполнить свой воинский долг? Погоди-ка минутку! Ты только посмотри!

Мы с Грегором переглянулись, и у обоих похолодело внутри: Отто разглядел тот самый участок, где будет легко сделать подкоп.

— Там же можно вырыть тоннель! — радостно объявил он кому-то через плечо. — Хью! Позови графа, покажи ему это! — Он снова посмотрел на нас и заулыбался. — Вы приносите мне удачу! Не уходите!

Мы с трудом выбрались из рва, чтобы самим не пришлось разрушать стену.

Не успел бы я допеть до конца «Песнь о Роланде»,[21] как люди уже приступили к рытью подкопа под защитой не только естественного карниза, но и деревянного навеса, укрытого пропитанными уксусом шкурами, которые не воспламенялись от горящих стрел задарцев. По какой-то злосчастной прихоти судьбы каменный карниз образовался как раз над естественным разломом в породе, который словно специально был создан Всевышним с единственной целью — облегчить подкоп и разрушение стен Задара.