Трон из пепла

Тихий стук в дверь вернул к реальности. Фейт вздрогнула, схватив одеяло, прикрывавшее ее лишь до пояса, и накинула на плечи, прежде чем ответить.

Фейт была начеку, когда чуть приоткрыла дверь и высунула голову наружу. Было облегчением увидеть полную брюнетку с приветливой улыбкой.

– Меня попросили принести вам это, госпожа.

Взглянув на руки женщины, Фейт довольно вздохнула. Она открыла дверь шире, приглашая внести таз с водой, от которой шел пар. Она поставила его на комод, при взгляде на который в памяти всплыли события прошлой ночи, посылая мурашки по коже от желания. Через руку женщины было перекинуто полотенце, и она поставила небольшую емкость рядом с тазом, которую Фейт приняла за мыло.

– Спасибо, – сказала Фейт, когда женщина повернулась к ней.

Та коротко кивнула:

– Могу я еще что-нибудь принести вам, госпожа?

Фейт покачала головой:

– Этого достаточно.

Женщина двинулась к выходу, но задержалась на пороге:

– Полагаю, ваши спутники будут завтракать внизу, когда вы закончите.

Фейт еще раз поблагодарила ее, прежде чем женщина ушла. Чувствуя себя бодрой, она не могла дождаться, когда приведет себя в порядок после вчерашней ночи – да и неделю в походе им попадались лишь ручьи, в которых можно было принять ледяную ванну.

Было чудесно смыть грязь, ее разум успокоился, словно просветлев. Одевшись, Фейт вышла из комнаты и отметила, что шум внизу был гораздо тише, чем в ночные часы. Большинство столиков тоже были пусты, и Фейт обрадовалась, расслабив напряженные плечи от мысли, что на сей раз сможет избежать повышенного внимания.

Она услышала Изаю прежде, чем увидела. Он смеялся над чем-то вместе с Ливией, сидевшей рядом с ним за столиком в дальнем конце зала. Рубен сидел к ней спиной. Быстро осмотревшись, Фейт обнаружила, что Рейлан и Кайлер исчезли.

Заметив ее, Изая улыбнулся, прежде чем кивком головы пригласить присоединиться к ним. Она тоже улыбнулась. Было радостно видеть их в хорошем настроении.

Фейт не удержалась и бросила взгляд на столик, за которым они сидели вчера вечером. Теперь он был пуст, Августина нигде не было видно, и у нее внутри все сжалось от беспокойства. Часть ее надеялась, что он не вернется и избавит от встречи с ним, но желание выяснить, что именно он о ней знает, было сильнее.

Та же женщина, которая приносила ей воду, поставила тарелку с овсянкой перед Фейт, опустившейся на скамейку. Она благодарно улыбнулась, запах меда и овсяных хлопьев наполнил ноздри, и девушка нетерпеливо взяла ложку.

– Хорошо спала? – спросил Изая, отхлебнув из чашки. Фейт встретилась с ним взглядом, сделав свой первый глоток, и заметила озорной блеск в его глазах. – Похоже, что так.

Фейт бросила взгляд на Ливию, которая с неимоверными усилиями подавляла многозначительную улыбку, отводя взгляд.

– Я спала прекрасно, спасибо, – холодно ответила она.

Ливия хихикнула, в то время как Изая пытался сохранить невинный вид, который портила лукавая ухмылка. Вместе эта парочка представляла собой невыносимых шутников.

– Можешь считать, что это не твое гребаное дело, – проворчала Фейт, заливаясь краской.

Изая ухмыльнулся:

– Когда спишь через стенку, вряд ли есть выбор.

Щеки Фейт пылали, все тело горело, но ни один из них не выглядел обеспокоенным или раздраженным. На их лицах отражалось только чистое, искрящееся веселье. Фейт бросила испуганный взгляд на Рубена, но тот почти их не слушал, поглощенный своим завтраком.

– Какие же у них тонкие стены, – вмешалась Ливия.

– Да, я подумал о том же, – согласился Изая.

– Хорошо, вы высказались. Ждете извинений?

Изая склонил голову набок.

– Ты не можешь извиняться за то, над чем не властна, – сказал он. Фейт нахмурила брови, и его улыбка стала коварной. – Ночные кошмары это просто ужасно. А о чем, по-твоему, я говорил?

Фейт удивилась, что не сгорела от стыда прямо на месте. Ей бы этого хотелось, чтобы больше не быть предметом для утренних насмешек Изаи и Ливии. Нахмурившись, она не удостоила его ответом. И решила переключить внимание на своего друга-человека.

– Как тебе поход?

Выражение его лица было спокойным, как и большую часть поездки, выражая лишь пустое изумление.

– Приятный, – сказал он, доедая последнюю ложку каши.

Фейт ожидала другого ответа, поскольку едва ли часы верховой езды и сон на сырой земле можно было назвать приятными.

Заметив ее недоверие, Рубен добавил:

– Приятно быть свободным. Люблю открытое пространство и свежий воздух.

Фейт улыбнулась, решив, что он прав. Было приятно затеряться в местах, о которых они раньше и не мечтали. Будучи детьми, они с Рубеном не верили, что когда-нибудь покинут свой родной город. Люди редко уезжали оттуда. И Фейт всегда преследовало чувство обреченности, мысль о том, что ей суждено жить в пресной рутине, сколько бы смертных лет у нее ни осталось. Теперь все было по-другому. Она больше не была той девушкой из Фэрроухолда, и никогда не будет. А Рубен не был тем мальчишкой, которого она знала.