Трон из пепла

Лумариас лежал рядом. Фейт не сводила глаз с Рискиллиаса, который сиял как лунный камень в свете огня. Рана еще кровоточила, но боль начала утихать, поглощенная гораздо более опасным забвением, намеренным забрать ее жизнь.

Собрав остатки сил, Фейт схватилась за рукоять меча. Крики боли эхом разнеслись по пещере, когда она оперлась на меч и встала на ноги. Ее дыхание было тяжелым и обжигало жаром. Она желала потушить этот огонь, но в то же время нуждалась в воздухе, чтобы продолжать.

Поднеся Рискиллиас к глазу, она увидела светящуюся метку, выгравированную на двери. И подошла, чтобы очертить первую. Крови на руках было достаточно. Отступив назад, чтобы взглянуть на последний символ, Фейт стиснула зубы, чтобы подавить крик, и прижала пальцы к ране, собирая достаточно крови для второй метки.

Двери со стоном распахнулись внутрь, и Фейт навалилась на них всем телом, с трудом приоткрыв их настолько, чтобы протиснуться вперед. Огонь Феникса поплыл за ней, и она не была уверена, повиновался ли он воле ее подсознания или чего-то совершенно иного, когда разделился на четыре части и разжег факелы по кругу, чтобы полностью осветить пространство.

Несмотря на то что святилище Дакодес находилось под землей в гораздо более зловещем месте, внутри оно до жути напоминало храм Ориелис. Хотя в центре был изображен знак Дакодес, и его освещала луна, а не солнце.

Фейт увидела подиум и застонала от облегчения.

Ей нужно было лишь добраться до него, убрать руину, и ее миссия завершится. Что станет с ней после, не имело значения.

Она схватилась за горящую рану и зашаркала вперед, каждый шаг давался с огромным трудом, словно когти преисподней уже вцепились в лодыжки, решив забрать ее и обречь на неудачу, которая будет мучить вечно, если Фейт не доберется до возвышения храма. Кожа покрылась испариной, в дыхании перемешивались огонь и лед.

Еще пару шагов.

Руина казалась такой далекой. Слишком далекой.

Всего… пару… шагов.

Она ухватилась за подиум онемевшей рукой в попытке удержаться на ногах. И остановилась, чтобы отдышаться и сосредоточиться, безвольно навалившись на камень. Потребовались все оставшиеся силы, чтобы снова выпрямиться. Когда Фейт это сделала, то широко раскрыла глаза. Сердце замерло, когда она проплыла вокруг и встала перед нишей.

Проплыла, потому что больше не была уверена, что бодрствует. Что все это не очередное извращенное видение или искаженная реальность. Фейт моргнула, затем еще раз, не в силах осознать, что увиденное реально. Мир ушел из-под ног, пока она смотрела и смотрела…

На отверстие, в котором должна находиться руина.

Там было пусто.

– Что-то потеряла?

Фейт обернулась на голос. Фигура покачнулась. Нет, это падала она. Ладони ударились о камень, когда колени полностью подогнулись. Она не почувствовала боли. Фейт не чувствовала ничего в состоянии абсолютного шока.

– Я действительно восхищаюсь тобой. – Голос стал ближе, когда она сосредоточила затуманенный взгляд на холодном сланцевом камне земли, тяжело дыша. – Твоя борьба за жизнь просто поразительна. Трагично, что должна пролиться именно твоя кровь. Пожалуй, жестокость слишком мягкое слово, чтобы описать извращенный юмор судьбы.

В поле зрения появилась пара черных ботинок, а затем темная фейри опустилась до ее уровня. В полном изнеможении Фейт не могла поднять глаз на Заяну и признала поражение. Она уловила мимолетное движение, и в поле зрения попал предмет. Сфокусировав взгляд, чтобы ясно увидеть то, что ожидала, она отрывисто всхлипнула.

– Чью руину я, по-твоему, держала, Фейт?

Ее обманули. Все это время… Ориелис направляла ее, толкала сюда с одной целью. Фейт ломала голову, но точно знала, что правильно запомнила наставления богини. Убрать руину храма, чтобы остановить вознесение.

Она была бы полной дурой, если бы хоть на мгновение поверила, что Дух Жизни не знала об исчезновении руины из храма Дакодес. Это казалось бессмысленным. Сейчас ничто не имело смысла, и Фейт отдалялась, погружалась во тьму. Ей ничего не оставалось, кроме как признать поражение.

У нее не осталось сил волноваться.

О Духах, о мирах. О королевствах и королях. Войне и судьбе. Сейчас она могла думать… только о нем.

Признавая, что доживает последние минуты, все ее мысли были о Рейлане. Кем он стал для нее и как много сделал. Ее последние мысли должны были принадлежать ему. Это приносило утешение. Всего на мгновение.

Заяна встала и обошла Фейт, чтобы встать перед подиумом. Фейт не смогла бы бороться с ней, даже будь у нее силы и энергия.

Фейт проиграла.

– Не считай это неудачей, – сказала Заяна, словно прочитала ее мысли, не заботясь о том, была ли она все еще в сознании, чтобы слушать. – Ты участвуешь в улучшении мира. Это честь. И хотя может показаться, что это не так, знай, что твоя жизнь не была потрачена впустую, Фейт Ашфаер.

Она отдалено слышала скрежет камня о камень и поняла, что делала Заяна. Руина была возвращена на свое место. Фейт сделала долгий, резкий вдох.