Трон падших

Камилла в ярости развернулась. Пусть сидит за своей чертовой стеной до скончания веков. Когда – нет, если – он повзрослеет, тогда пусть и приходит.

Зависть остался стоять на месте, но что-то в его голосе заставило Камиллу остановиться.

– Только что произошло нечто любопытное. Мой волшебный член всегда был надежным солдатом, но с Витторией ничего не вышло.

Из всех глупостей, которые можно было сказать…

– Это должно меня утешить?

Камилла повернулась. Видимо, думал Зависть яйцами, а не мозгами.

– Возможно, вам следует переговорить с королевским врачом, Ваше Высочество. Уверена, это лечится какими-нибудь травами.

Тогда он бросился на нее. На каждый его шаг вперед Камилла отступала назад, пока Зависть не прижал ее к колонне. Пути назад не было.

Ее сердце бешено колотилось. Зависть был так близко, что по спине Камиллы пробежала легкая дрожь.

Гладкий камень охлаждал жар ее кожи сквозь одежду. Все тело внезапно потеплело, а чувства обострились. Груди терлись о ткань платья, готовые вырваться навстречу поцелуям прохладного воздуха.

Пошло все к черту! Она не собиралась возбуждаться.

Зависть оперся ладонью на камень сбоку от нее, а другой рукой обхватил талию и крепко прижал Камиллу к себе. Ее окутал аромат бурбона и ягод, смешанный с чем-то несомненно мужским, опьяняюще мрачным и порочным, как он сам.

От одного этого запаха можно было лишиться рассудка.

Зависть прижался к ней бедрами. Твердый гребень его члена скользил по ее самой чувствительной зоне. Даже через одежду это ощущалось так, что у Камиллы перехватывало дыхание.

– Вам кажется, что у меня проблемы, мисс Антониус?

Он снова потерся о нее и попал в то же самое место с безошибочной точностью. В ответ между ног у Камиллы запульсировало от наслаждения. Нет. Проблемы были у нее.

И главная из этих проблем заключалась в том, что она хотела, чтобы Зависть сделал это снова.

Она встретилась с его проницательным и глубоким взглядом. Он все знал. Он чувствовал ее желание, ее жажду.

Камилла и не пыталась притворяться, что его не хочет. Она не требовала, чтобы Зависть отступил.

Ее предательские ладони блуждали по тыльной стороне его четко очерченных рук. Его мышцы напряглись под ее лаской. Она продолжала гладить его по спине и по талии, а затем поднялась обратно, запустила пальцы в его шелковистые волосы.

– Ты мне не ответила.

Голос Зависти превратился в хриплый шепот.

Еще один порочный декадентский толчок вынудил Камиллу инстинктивно раздвинуть бедра, чтобы он стал ближе, глубже… Она должна была оттолкнуть его, защитить свое сердце. Этому суждено было закончиться всего через несколько часов.

Вместо этого она гладила его везде, запоминая каждый изгиб, каждый выступ, каждую линию, чтобы потом нарисовать его. Эти скулы, этот нос, эти соблазнительные губы… ей хотелось наметить маршрут по телу Зависти, а после путешествовать по нему снова и снова в своих мечтах.

– Моя единственная проблема, – сказал он, нежно покусывая кончики ее пальцев, – в том, что я тебя хочу.

Его признание грубым шепотом резало уши. Лезвие правды оказалось настолько острым, что на выходе порезало и его самого. Может, Камилла пожалеет об этом завтра, может, потом они оба разобьются на миллион осколков. Но сейчас ей хотелось лишь унять боль в его голосе и у себя на душе.

Одна ночь.

Этого будет достаточно. Теперь Зависть знает, что она не человек. Он знает, что она с ним на равных, и никому из них не придется сдерживаться или беспокоиться о том, что другой не выдержит.

Они могли быть дикими настолько, насколько им самим этого хотелось.

У Камиллы вырвался прерывистый вздох – то ли стон, то ли бессловесная мольба не останавливаться. На каком бы языке она ни говорила, Зависть понимал. Он терся об нее снова и снова.

С каждым мучительным толчком на Камиллу накатывал жар.

– Черт, как же я тебя хочу, – пробормотал Зависть. – Но мне нужно заняться следующей подсказкой…

Новый толчок бедер, еще сильнее.

– Мне нужно идти к колоннам.

Еще одно наказание, восхитительный толчок.

– Судьба моего двора висит на волоске. Но я все еще здесь.

Пальцы по-хозяйски стиснули ее бедра, словно ставили на Камилле клеймо. Она стала еще мокрее.

– Представляю себе все, что собираюсь с тобой сделать. Я хочу, чтобы ты кричала мое имя, когда кончишь. Каждый раз, как ты кончишь. На моем языке. На моих пальцах. На моем члене. Ты уничтожила меня, Камилла. Я отвечу тебе тем же.

На этот раз в ответ на толчок она прижалась к нему.

Зависть издал низкий грудной рык.

– Скажи, что ты хочешь меня.

Камилла приникла к нему, скомкав его рубашку. Она ничего не сказала, но другого ответа и не требовалось.

Еще.

Он припал к ее шее. Они терлись друг о друга бедрами снова и снова. По ее коже прокатилось горячее, слегка прерывистое дыхание Зависти. Боже, как Камилла его хотела…

Он снова сжал пальцы, как будто удерживал себя от сокрушительного падения и провала. Он терял контроль. Он оказался на грани краха вместе с ней.