Трон Персии. Книга первая. Наставник

Он не боялся ядовитых змей, безжалостно лупя их палкой, будто это велел ему сам Ахура-Мазда.

Лошади его любили. Он мог поладить с любой, едва нашептав ей на ухо что-то ласковое, словно знал какие-то заветные слова. Рослые кони подсаживались, позволяя тем самым мальчику на них забраться и везти его туда, куда он хотел, невзирая на крики пастухов и обещания неизбежного наказания.

Вовремя одной из таких ночных проказ, озлобленный на очередную жалобу соседей на сына, Тозур особенно жестоко избил его мать. Тарш не отходил от неё, все эти дни почти ничего не ев. Несчастная шесть дней мучилась, прежде чем милосердные язаты(2) явились за ней и избавили от страданий.

– Мама. – он тщетно кусал губы, силясь не расплакаться, но всё же заплакал. – Прости, мама, я не хотел, прости. Ну не оставляй меня, прошу тебя. Я всё-всё буду делать для тебя. Хочешь, буду шерсть чесать, воду носить каждый день. Не уходи.

Дальше был один вой. Он выл, пока не появился шатающийся Тозур. Ещё на подходе, по животным воплям мальчишки муж догадался, что его Наойя умерла. Войдя в дом и едва взглянув на жену, убивец пьяно расплакался. И выместил горе на Тарше.

– Это из-за тебя, скифский ублюдок. – молотя его кулаками и убеждая себя в его виновности, кричал Тозур. – Если бы не ты, этого ничего не было.

Несмотря на ловкость и проворство, мальчишке всё же здорово досталось. Он до последнего не хотел отходить от тела матери, но когда Тозур схватился за плеть, он понял, что надо бежать.

Плетью отец владел хорошо. Однажды Тарш видел, как ею он рассёк морду и выбил глаз кинувшемуся на него псу. Он бросился на улицу и побежал. Молча, не призывая никого на помощь.

Тозур кинулся в погоню, взбешённый непокорностью того, кого не желал признавать сыном. Тарш легко убежал от погони и покинул пределы деревни. Но и там его не оставили в покое.

Тозур, бранясь и спотыкаясь приближался. Он уже не отдавал себе отчёт и желал только одного – поквитаться за смерть Наойи.

Тарш поднял камень.

Её он сплёл сам, подсмотрев подобную у наведывавшихся однажды к ним в деревню воинов, из числа тех, кто нёс охрану пограничья, а потом долго тренировался. Вложив камень в утолщение, он с ледяной яростью раскрутил её над собой. В темноте Тозур не разглядел пьяными глазами, что делает мальчишка. Прилетевший камень угодил ему в лоб, размозжив череп.

Подойдя к телу, Тарш с ненавистью плюнул в окровавленное месиво и отправился к старейшине, рассказывать о случившемся.

Его признали убийцей. Хуже того – убийцей отца. В отличие от Тозура – избитая жена умерла по истечении трёх дней после побоев. Отсюда следовало по закону, что причиной смерти явилась слабость здоровья. Таршу было всё равно – после кончины матери его собственная судьба его мало беспокоила.

Суд старейшин не стал приговаривать мальчика к смерти и даже позволил ему дождаться, сидя возле дома, когда родителей отнесут в «Башню Молчания»(3). После чего отвезли в Тейшебаини и продали там в рабство.

***

Тарш хитро улыбнулся.

– В бою, моя госпожа, надо убить врага, а не попасть в его щит. Отнесите его подальше. – приказал он рабам. – А то на такое расстояние пращники не подпускают. – пояснил он Мандане. – Не успеют отойти и укрыться за пехотой.

Он взял ещё один камень и дождавшись, когда рабы установят мишень, вновь принялся раскручивать пращу. Гул, свист. Снаряд угодил в то же место, что и в предыдущий раз. Верхняя часть щита разлетелась, а остатки упали на землю. Персы ликовали.

– Вот так должно быть в бою, моя госпожа. – заявил пращник.

– Что ж, ты был убедителен. – с мнимым безразличием признала его победу царица. – А с луком ты управляешься так же?

– Лучше. – самодовольная ухмылка не сходила с лица Тарша. Он не сдержался и подмигнул Дакоту. Его уже понесло – перед ним была женщина, пусть чужая, пусть нелюбимая, но она должна им восхищаться. Теперь и он желал, чтобы эта заносчивая гордячка смотрела на него с обожанием. И по её глазам видел, что близок к цели.

– Тогда твоя очередь быть первым. – указала ему Мандана. – И пой.

Тарш взялся за лук. За него он отдал купцу с севера баснословные деньги, на которые можно было кутить не скупясь год или же купить небольшой табун. И не жалел. Заодно приобрёл двенадцать тетив и шесть костяных колец для стрельбы. Мало разбирающийся в воинском деле купец неуклюже показал ему, как пользуются ими скифы, но Тарш мгновенно понял и оценил всё удобство нового способа захвата тетивы.

Открой свой лик: садов, полных плодов, я жажду,

Уста открой: мёда сладостных рос я жажду,

Откинь ткань облаков, солнце, лик свой яви,

Чтоб радость мне блеск лучезарный принёс, я жажду.

Он прервался и отпустил тетиву. Стрела легла точно в центр плохенького плетёного щита. Повернулся к царице и поклонился.

Призывный звук твой слышу и вновь лететь,

Как сокол в руке царя – к свершению грёз я жажду,

Сказала ты мне с досадой: “Прочь от меня!”

Но голос твой слышать и в звуке угроз я жажду,