Трон Принцессы

Полки были заставлены всеми товарами книжного клуба Опры и Риз. Я вытащил один и просмотрел его. Страницы были хрустящими, с теми же чернилами и древесным ароматом, что остался в книжном магазине. Они все еще цеплялись друг за друга, жесткость шипов открывала больше, чем титулы:

Это был реквизит. Маленькая принцесса почти не читала книг, которые у нее были.

Быстро осмотрев помещение, я неторопливо поднялся по лестнице. Никаких признаков девушки Торн на втором этаже. Единственным намеком на нее был шлейф одежды, ведущий из коридора в главную спальню.

Последний предмет — розовый кружевной лифчик — выбросили через двустворчатую дверь на балкон. Где девочка, которую я видел на обложке того журнала, лежала на шезлонге, голая, как в день своего рождения, с полотенцем, наброшенным на лицо.

У нее аллергия на одежду?

Не останавливаясь, чтобы проверить товар, я направился к ней. Ей двадцать один год, я узнал об этом во время полета сюда. Как я и подозревал, ребенок, особенно для себя двадцатидевятилетнего. Не говоря уже о том, что красть взгляды было дурным тоном. Я был профессионалом, и мне не нужно было подглядывать за спящими женщинами. Одного извращения было достаточно.

Я стоял прямо над ней, закрывая собой солнце. Ее кожу покалывало, превращаясь в мурашки по коже, когда я дал ей немного тени и прохлады. Не двигаясь, я ждал, чтобы меня признали, не прикасаясь к ней. Как правило, я не трогал своих клиентов.

Я никого не трогал, если мог.

Если, конечно, это не было частью хорошо продуманной фантазии, контролируемой всеми переменными.

Она отбросила полотенце с лица и потянулась.

— Келлер? Ты принес мне комбучу? Я так обезвожена. Я все еще злюсь…

Последние слова застряли у нее в горле. Ее глаза расширились, когда она впервые увидела меня.

Безличная ухмылка тронула мои губы.

— Привет, Хэлли.

В ответ маленькая засранка схватила с пола ближайшую к ней вещь — бутылку «Сан-Пеллегрино», — разбила ее о край шезлонга и попыталась проткнуть ею мое бедро. Она прошла в нескольких дюймах от моего колена, когда я легко поймал ее запястье и вывернул его. Не настолько, чтобы сломать его, но достаточно, чтобы показать, что я не исключаю такой вариант, если она будет вести себя агрессивно.

— Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль, но я сделаю это, если ты не отпустишь.

Разбитая бутылка упала на пол. Я пнул ее на другую сторону балкона. Она задохнулась, ее большие голубые глаза — невинные, как первый взгляд лани на свою мать — отчаянно вцепились в мое лицо.

— Я… я… я… — пробормотала она. — Пожалуйста. Я… я дам тебе денег. Ювелирные изделия. Что тебе нужно.

Все, что не потребует от нее отчитываться перед кем-либо. Типичное отродье, в конце концов. Должно быть, родители предупредили ее, что я не потерплю ее выходок.

— Мне не нужно ничего, что ты можешь предложить, — тихо сказал я. Преуменьшение века.

— Я буду драться. — Она попыталась выдернуть запястье, ерзая на месте. — Я закричу и укушу тебя.

Не угрожай мне хорошо провести время.

Я ослабил хватку на ее запястье. 

— Давай немного прокачаем тормоза. Ты…

Хэлли начала кричать. Оглушительные, отчаянные вопли о помощи. У меня не было выбора, кроме как заткнуть ей рот, зажав ладонью ее рот. Она попыталась укусить меня, отчаянно пиная ногами в воздухе, пытаясь вырваться. Господи, если она устраивала из-за меня такую дичь, как она отреагировала на своего отца, когда он сказал ей, что у нее будет новый телохранитель?

Ее ногти впились в мою руку, разрывая кожу, пока моя кровь не потекла по ее подбородку. Мне пришлось отвести взгляд. Это слишком сильно напомнило мне о моих внеклассных занятиях.

— Ты можешь драться сколько угодно. Ты устанешь раньше меня, — сказал я скучающим голосом. Мои мышцы едва напряглись, когда я прижал ее к шезлонгу. — Дело сделано, мисс Торн.

Потом она начала плакать.

Без сомнения, первый из многих драматических приступов. Хотела ли она, чтобы ее ограбили и убили? Не все отродья моих клиентов нуждались в непосредственной защите, но пока никто не пытался активно атаковать меня.

Ей повезло, что у меня был стояк из-за связи с Энтони Торном, иначе я бы тут же покинул ее дом.

Ее слезы текли по тыльной стороне моей ладони, исчезая в моем блейзере.

— Перестань. — Я избегал касаться чего-либо, кроме ее лица и плеч. Или смотреть куда угодно, только не вверх по шее. — Это для твоего же блага.

Сквозь приглушенные всхлипы на моей ладони я услышал ее икоту:

 — Пожалуйста, не насилуй меня.

Моя кровь похолодела. Желчь ударила мне в горло.

Изнасиловать ее?

Когда я отклеил ей руку ото рта, отступив назад, она воспользовалась тем, что ее больше не удерживали, и вскочила с шезлонга, спотыкаясь о паркет, в сторону своей спальни.

Я бы не тронул ее десятифутовым шестом, если бы от этого зависело будущее этой планеты. Будь прокляты белые медведи и тропические леса.

— Ты только что сказала об изнасиловании?