Трон Саламандры

Я повторил это несколько раз у себя в голове, в отчаянной надежде поговорить со своей союзницей, как неожиданно, как и прошлые разы, оказался в уже знакомой комнате.

Алтана восседала на своем любимом плетеном стуле, в этот раз одетая в едва скрывающее ее тело платье, совсем не скромное, скажу я вам, платье.

— Ты позвал меня, Эм, и я пришла. — Коротко ответила она. — Чем я могу тебе помочь, дорогой?

— Они убили де Сокмана! Наемники в черных плащах! Тесалла отдала его им на казнь! Он не заслуживал такой смерти!

— Никто не заслуживает такой смерти, дорогой мой. — Так же спокойно ответила она, встала и подошла ко мне поближе. — Чего ты от меня хочешь?

— Я хочу отомстить им, хочу узнать, кто они такие, и отомстить. За все, что я пережил в Ратарте, всем и каждому. Помоги мне.

Девушка положила свою тонкую руку мне на голову, взъерошила мои короткие волосы, а затем обхватила своими маленькими ладонями мою.

— Ты уверен? Пути назад уже не будет. Я помогу тебе всем, чем смогу, а ты поможешь мне.

— Уверен, Алтана. Помоги мне…

— В таком случае. — Она сжала мою руку. — Повторяй за мной.

Я набрал в грудь побольше воздуха и стал медленно повторять за девушкой: — Я, Эмерик де Нибб, клянусь служить и почитать тебя, Бенезет Агдатор, как своего Бога. — Повторил слово в слово то, что она сказала, и посмотрел ей в глаза.

— И не будет других богов.

— И не будет других богов. — Повторил последние ее слова я, и тут же ощутил, как в моей руке потеплело.

— А теперь ступай де Нибб, я дала тебе первую подсказку, чтобы ты успел все обдумать. — Сказав это, она отпустила мою руку, и комната растворилась в темноте, вместе с ней.

Я оказался все на том же корабле, плывущем прочь из Ратарта, на той же тряпице, все так же стоя на коленях. Теплый, приятный морской ветер обдувал меня, унося мои мысли куда-то вдаль. Возможно, именно сейчас мной совершена главная ошибка всей жизни.

Из раздумий меня вернуло что-то, больно уколовшее ладонь, которую только что в моем видении сжимала Алтана. Рука была сжата в кулак, и нечто неприятное больно покалывало руку.

Разжав кулак, увидел в нем свернутый лист бумаги. Стараясь не порвать, развернул его. В моей руке была та самая листовка, которую тогда, еще в начале путешествия, я видел, как раздавали в Илоре. На ней, большими и немного кривыми буквам написано:

«Только „Черная Правда“ спасет всех нас».

Конец.

* * *