Трон сломленных богов

– Ты знал, что я тебя жду. Я ждал, что ты взглянешь на меня с другого ракурса, и когда ты не сделал ни шагу, я уважал твое решение и ту дружбу, которая нас связывала. Я признал, что ты никогда не захочешь большего. Теперь я с тем человеком, который хочет быть со мной. И не боится сказать мне, что любит меня или что хочет иметь со мной будущее. Готов за меня бороться.

Казалось, будто он дал мне пощечину.

– А я нет?

Он молчал, проводя рукой по лицу.

– По-твоему, это любовь? – спросил я.

– Что?

– Ты обручен, потому что любишь или потому что смирился?

– Отвали, Кэмерон.

– Ты любишь? – закричал я, больше не в силах сдерживать бушевавший во мне шторм эмоций.

Он молчал, а мое сердце разбивалось на сотни осколков. Он уставился на меня. Пожалуйста, умоляло, плакало и кричало мое сердце. Пожалуйста, не люби. Пожалуйста.

– Это не имеет значения. – Он отвел взгляд. – Слишком поздно. Я счастлив и собираюсь жениться. У тебя были все шансы, и ты их упустил, и я не стану разбивать чье-то сердце, потому что ты наконец решил высказаться. Это нечестно.

Мои плечи опустились. В меня вонзали мечи и пики, меня пытались сжечь или разрубить топором, но ничто не причинило мне большей боли, чем эти слова. Моя душа обвалилась, как разрушенное здание. Возможно, он был прав. Я ждал слишком долго, моя собственная неуверенность разъедала меня изнутри. Что, если у нас не было шансов? Что, если я снова все испортил? Что, если бы мы даже не были аматами и я просто удерживал его от того, кто был ему предначертан? Атос, как и другие боги, говорил, что любовь делает человека слабым и заставляет терять концентрацию. Что, если они были правы?

– Ты прав, – сказал я.

Ложь, ложь, ложь.

Ксавье посмотрел на меня так, словно в нем что-то разбилось, но лишь коротко кивнул, прежде чем взмыть в небо и исчезнуть из моей жизни.

80. Каден

– Тебе нравится музыка, Роккаррем?

Судьба лишь пожала плечами. Его костюм был точной копией тех, что носили большинство присутствующих здесь мужчин.

– Иногда вибрации приятны, а иногда нет.

Суетливые смертные направлялись к своим местам, и оркестр начал готовиться к игре. В руках музыкантов были разнообразные духовые, смычковые и ударные инструменты, но моим фаворитом была женщина, сидящая примерно в тридцати футах [9] от меня. Она перебирала струны лиры. Я стоял на балконе, позади меня ходили смертные в костюмах и галстуках. Учитывая, сколько всего произошло за последние несколько месяцев, гала-концерт оказался масштабнее, чем я ожидал. Я поправил тонкую кружевную маску на лице. Она почти не отличалась от масок остальных гостей на вечере. Сегодняшней тематикой был маскарад. Я скрестил руки на груди, пиджак сбился на плечах. Свет потускнел, и на сцену вышел смертный, чтобы объявить начало первого акта.

– Ты опоздал, – сказал я, чувствуя, как он остановился позади меня.

– Я приехал так быстро, как смог.

Заиграла медленная музыка – оркестр начал свое выступление.

– Хм, – сказал я, поворачиваясь к нему лицом. – Отличный костюм, Винсент.

Винсент подошел ко мне, такой же напряженный, как и тогда, когда впервые согласился на меня работать. Он коротко кивнул Роккаррему, но тот его полностью проигнорировал. Винсент молча наклонился вперед, вцепившись в перила.

– Какой смысл выходить из укрытия, когда тебя все ищут.

Я не обратил внимания на его слова и повернулся к оркестру. Блондинка начала свое соло, перебирая струны лиры.

– Я никогда не понимал музыку, пока не приехал на Онуну. Наверное, лира – одна из моих любимых вещей в этом мире, – сказал я, кивнув на женщину. – Боги, какие звуки издает этот инструмент! Иногда мне кажется, что смертные не способны оценить его по достоинству. Конечно, люди знают его название, но не понимают, на какие восхитительные вещи он способен.

– Это очередная метафора?

Я хлопнул его рукой по плечу, и он вздрогнул. Я развернул его к себе.

– Больше никаких метафор, приятель. Финальный акт вот-вот начнется, и вы мне нужны.

Он кивнул.

– Все готово. Пожиратели снов внесли свой вклад, посеяв семена свободы в их умах.

Я грубо сжал его плечо, его кости почти захрустели под моими пальцами. Он снова вздрогнул.

– Хорошо. Хорошо. Мне нужно, чтобы они разделились. Тогда мой план сработает.

– Что с ними произойдет? Потом?

Я улыбнулся и повернул голову, чтобы снова посмотреть на играющую женщину.

– Ты знаешь, что произойдет. Не притворяйся дураком. Тебе не идет.

– Будет больно?

Я взглянул на него, ухмыльнувшись.

– Только не говори, что у Винсента, лидера Онуны и Руки, внезапно ушла душа в пятки.

Его челюсть напряглась.

– У меня нет выбора.

– Ты чертовски прав, у тебя его нет. Ты работаешь на нас. Вот и все. Не задавай мне вопросов о так называемой семье, которую ты предаешь. Это не твоя забота.

Я дважды хлопнул его по руке и улыбнулся.

Винсент молчал, наблюдая за представлением внизу.

– Об этом я и думал. Мы оба знаем, что, как только миры откроются, ты пожалеешь, что когда-либо имел отношение к Самкиэлю.

Винсент кивнул и отступил назад, поправляя куртку.

– Я позабочусь о том, чтобы их разлучили.

– Хорошо.