Трон сломленных богов

– Дианне нравилось носить с собой эти симпатичные кинжалы. – Дрейк улыбнулся, кровь пузырилась на его губах при каждом вздохе. Его рука поймала мою. – Уже слишком поздно, Губитель Мира. Я это чувствую. Истинная смерть – вот, как мы это называем. На самом деле это не так плохо, как я думал.

– Нет! – проревел я, светящиеся серебряные линии побежали по моей руке.

Если я сконцентрируюсь, то смогу его спасти. Мне просто нужно сосредоточиться.

– Я знал, что я тебе нравлюсь, – сказал Дрейк, и за его улыбкой последовал влажный кашель, от которого лезвие вонзилось еще глубже.

Черт.

– Я не могу потерять тебя. Ты моя последняя надежда.

Мой голос дрогнул, и я опустил голову.

– Поверь мне. Это не так.

Я потер переносицу, пальцы были скользкими от крови вампира и налипшего пепла. Что-то во мне надломилось, слезы застилали глаза.

– Как мне вернуть ее?

– Я не нужен для этого. Я предал и потерял своего самого верного друга.

Он покачал головой, и даже это небольшое усилие причинило ему боль.

– Я не могу потерять ее. – На этот раз мой голос сорвался.

– Ты не потеряешь.

Я взглянул на него:

– Что ты имеешь в виду?

– Я увидел это, когда она впервые вышла из леса. Что-то мелькнуло в ее взгляде… Словно часть ее пыталась выбраться на поверхность ради тебя. Я думал, что Габби была последней ниточкой, но на самом деле это ты. Ты – единственное, что не дает погибнуть смертной части ее сердца. Так что не позволяй Кадену победить, что бы она ни говорила или ни делала. Поверь мне. Ты – единственный, кто ее волнует.

Он снова попытался сесть и поморщился от боли. Свет пламени позади нас отбрасывал тени на его окровавленное и обожженное лицо. Он смотрел на свой разрушенный дом.

– Мне следовало стараться лучше. Ты прав. Я хотел помочь своей семье, но она тоже была моей семьей. Жаль, что я понял это слишком поздно.

В желтых глазах Дрейка блестели слезы, капли одна за другой катились по его щекам. Я знал, что он испытывает раскаяние. Логан опустился на колени рядом с Дрейком, и его лицо, казалось, смягчилось.

Дрейк повернулся ко мне:

– Теперь Дианна гораздо сильнее. Каждое существо Потустороннего мира ощутило это, когда Габби умерла. Мир изменился, но она все еще остается Дианной. Она все еще та девушка, которую я спас в пустыне, которая любила кого-то так сильно, что последовала за незнакомцем в настоящий ад. Она по-прежнему та девушка, которая любит цветы и милые подарки от властного самоуверенного бога. Она милая, добрая, веселая и любит всем своим существом. Вот почему она такая. Она сломлена. Ей больно. Если ты любишь ее, по-настоящему любишь – не сдавайся. Истинная любовь того стоит. За нее нужно бороться. Помни об этом.

Я кивнул, услышав, как ритмичное биение его сердца на мгновение замерло. Его янтарные глаза слегка потускнели. Он больше не был веселым принцем-вампиром – сейчас передо мной сидел человек, который знал, что поступил неправильно.

Он улыбнулся, слезы с шипением текли по его щекам, оранжевые и золотые линии прорезали кожу. Боль исказила его черты, плоть на руках треснула.

– Просто не отказывайся от нее. – Его голос был еле слышен. – Габби бы не отказалась.

– Я не откажусь. Клянусь.

Дрейк из последних сил пытался повернуть голову и посмотреть на Логана.

– Мне жаль из-за случившегося с Неверрой, но она жива.

Лицо Логана смягчилось, и я понял, что ему нужно было услышать эти слова, даже если метка на его руке была цела.

– Она у Кадена. Вам просто нужно его найти. Найдите, где открывается мир.

Слова сорвались с его губ хриплым шепотом. Это было последнее, что он сказал, прежде чем его тело превратилось в пепел, который унес ветер вместе с останками его семьи и дома.

– Что, черт возьми, произошло?

Голос Винсента был первым, что мы услышали, когда двери на верхнем этаже Гильдии распахнулись.

Мы с Логаном вошли в здание, с ног до головы покрытые сажей и кровью, и направились к главному конференц-залу. Небожители в панике бегали кругами, прижав к ушам телефоны. Экраны, развешанные по стенам здания, горели красным цветом, на каждом из них было изображение Дианны в обличье Иг’Моррутена, улетающей прочь от полыхающего Заралла.

– Эй, я с вами разговариваю, – сказал Винсент, догоняя меня и Логана.

– Мне пришлось тушить лесной пожар, – сказал я.

– Я не понимаю, в чем проблема, – сказал Логан, кивнув в сторону экрана, когда мы проходили мимо. – Можно подумать, ты действительно беспокоишься об их безопасности.

– Что? – Винсент практически кричал, пытаясь прорваться через шум множества голосов. – Что случилось?

– Это безумие – переживать из-за того, что она делает. Я бы поступил так же. Я бы убил любого, кто причинил вред Неверре. Так почему нас волнует, живы они или мертвы?

Я толкнул двери с большей силой, чем собирался.

– Нас это не волнует.

– О ком мы говорим? Почему Заралл горел? – закричал Винсент.

Я молчал, пока Логан рассказывал Винсенту о событиях последних часов. Мы дошли до главного конференц-зала, и я направился прямо к стопкам книг и свитков на столе. Вздохнув, я принялся искать то, зачем пришел сюда.

Винсент встал рядом со мной.

– Самкиэль, если она убивает…

– Я знаю.