Трон Снов и Кошмаров

Он сделал это! Он украл один из артефактов сокровищницы!

А потом он вновь вспоминал, что ещё не вечер, и его могут поймать и отправить в Кошмар. Хотя Саргон в таком случае и обещал, что Кошмар его лишь скроет, а не проглотит, Ноа всё равно скис. Он не хотел вечность жить рядом с таким соседом как Саргон. Хотя тот такую жизнь тоже выбрал не сам.

Бронт, Мюриэль и Ноа были единственными в Авиле Шейды, которые помнили, что же действительно случилось в тот день с Саргоном. Точнее, с Асмодеем, ведь имя на Саргон он сменил позже. Всем остальным Шейдам стёрли память, пытаясь скрыть тот большой скандал. Но Ноа всё прекрасно помнил. Тот день помог ему понять, что не всё в Меласе делается честно. И что иногда, чтобы выиграть, необходимо мухлевать.

Ноа медленно дышал через рот, но воспоминания накатывали на него раз за разом.

Вот что случается с теми, кто пытается прыгнуть выше головы. Изменить судьбу, противиться, не принимать покорно свою участь. Вот только… Ноа не считал, что Саргон виновен. К своему несчастью, он считал совсем наоборот.

И разрывался между страхом перед Саргоном, коря себя за сделку, а затем продолжал бичевать себя по поводу того, что не чувствовал после совершённого никаких угрызений совести. Ноа понимал, что был на стороне Саргона, и его это запутывало ещё больше. Он тонул в собственноручно созданных лабиринтах выводов о добре и зле, осознавая, что всё это слишком сложно для него. Он любил справедливость, которая в данном случае обошла их стороной по широкой дуге.

– Перестань себя накручивать, – бросил ему Бронт, не оборачиваясь. – Чувствую твою кислую мину даже спиной.

Ноа вздрогнул, очнувшись от своих мыслей. Те засасывали его, будто в болото. Он решил отвлечься, и его взгляд пал на широкую мускулистую спину Бронта и его рыжие волосы, собранные в хвост. Интересно, сколько ему лет? Они с Саргоном выглядели ненамного его старше, и, одновременно, так будто их с Ноа разделяли десятилетия. В Меласе часто встречались такие Шейды, будто бы замершие в вечном состоянии молодости, при этом всё в их фигурах демонстрировало то, что остальные лишь жалкие юнцы. А ещё они были слишком красивы – поистине ужасающей красотой. Утончённые и сильные, с длинными ногами и руками, элегантными тонкими пальцами. Рядом с ними Ноа казался себе неуклюжим медвежонком, не обладающим их чарами.

Он почесал рукой затылок и вдруг обнаружил, что они почти пришли. Дверь лифта, в который они зашли несколько мгновений назад, открылась, и они оказались на этаже. И, хотя, он видел такое уже не в первый раз, у Ноа снова перехватило дыхание.

Огромное чёрное облако, пульсирующее живыми обсидиановыми нитями, свернулось в кольца Кошмарного дракона. Вокруг стояла непроглядная темнота, нарушаемая лишь дыханием этого существа, живого и неживого одновременно. В воздухе переливались маленькие чёрные частички, переносясь мимо них словно песок. Неба за спиной чудовища не было видно, а на полу была лишь выжженная и иссохшая земля. Дракон спал, но Ноа показалось, что на секунду тот открыл глаза и посмотрел на него своими горящими алым глазницами. Ноа нервно сглотнул, а затем юркнул прямо внутрь дракона-облака вслед за Бронтом.

Когда над их головами сомкнулась чернота, стала чётко ощущаться сила, пронизывающая, пульсирующая и питающая этот Кошмар. Были слышны стоны и крики страдающих упокоенных душ, их стоны и мольбы. Тело Ноа пронзала эта тёмная пульсация Хаоса, заставляя кровь холодеть в жилах. Он был рад, что ничего не ел с самого утра, иначе бы его точно вытошнило.

Они двигались медленно. Темнота – вязкая и липкая – не хотела их пускать. Да, Саргон дал им некую неприкосновенность от натиска Кошмаров, но те не упускали возможность воспрепятствовать их движению по своим владениям. Каждый раз Ноа зарекался ходить сюда. И каждый раз нарушал своё обещание.

Вскоре показался проблеск света, и они вышли на маленькую полянку. На ней стоял большой стол с разными яствами. На одном из резных кресел из тёмного дерева сидел Саргон, закинув ноги на этот самый стол.

Он, как всегда, был одет во всё чёрное: камзол, расшитый золотыми нитями, обтягивающие штаны, высокие кожаные сапоги, начищенные до блеска. Свои чёрные как смоль волосы он зачесал назад. Когда Ноа и Бронт подошли ближе, Саргон обратился к ним, не отрывая взгляд от книги, что в это время продолжал читать:

– Вы опоздали.

– Не заметили, – непринуждённо ответил Бронт. Саргон, наконец, захлопнул книгу и удосужился на них взглянуть. – Тихого Кошмара.

– Тихого Кошмара, – ответил Саргон, усаживаясь в кресле поудобнее.