Трон змей

Мгновение спустя Аррик начал вертеться и изворачиваться в ее руках так дико, что Рен наполнилась уверенностью, что он себе что-нибудь сломает. На его губах появилась пена, и девушка испугалась, что вколола достаточно яда, чтобы убить, а не просто лишить сознания. В его горле забулькала влага, мышцы расслабились, а глаза закрылись.

Рен закричала и начала трястись. Она предала своего возлюбленного.

А потом дверь в комнату распахнулась.

Глава тридцать первая. Рен

У Рен не было времени волноваться о бессознательном Аррике, накаченном наркотиком; вокруг нее разгорался жаркий и свирепый бой, в сердце которого она вот-вот окажется.

Ее пульс ускорился, когда в комнату вошли двое повстанцев. Они увидели королеву, склонившуюся над безжизненным на вид телом короля, и выскочили обратно в коридор с победоносными улыбками на лицах. Облегченно выдохнув, Рен потратила несколько секунд на то, чтобы проверить пульс Аррика. Сердце мужчины билось слабо, но ровно. Он проснется через несколько часов с головной болью, но без других повреждений.

Кроме сердца, которое Рен только что разбила.

– Прости, – прошептала она, убирая косы с его лица.

Все так запуталось.

Она быстро подобрала их кинжалы и меч Аррика и замерла рядом с его телом.

Рен должна была покинуть его и вступить в битву, но не могла заставить себя отойти от мужа. Если ее не будет рядом, найти его сможет кто угодно: друг или враг. Подельник восстания может пырнуть Аррика ножом в сердце просто потому, что представится такая возможность, а враг может утащить тело Аррика только для того, чтобы начать новое восстание. Тогда все жертвы Рен пойдут насмарку. И она приняла правильное решение. Следующими в комнату вбежали стражи поместья, и они не обрадовались, увидев ее, стоящую над окровавленным телом короля.

Рен обезвредила их, сумев просто вырубить обоих, а не убить. Эти эльфы просто выполняли свою работу. Они не заслуживали смерти за это.

Она принялась мерить шагами комнату, но остановилась у тела Аррика, услышав громыхание приближающихся шагов. Рен приготовилась, не отходя от Аррика, и замерла в ожидании.

На пороге появился Шейн. Он был покрыт копотью, потом и кровью, а на его лице застыл привычный оскал, впрочем, он исчез, когда мужчина увидел Аррика. Его иссеченное шрамами лицо заметно побелело, а затем на нем расцвело алое зарево ярости.

– Ты, шлюха повстанцев, – сплюнул он, оглядел комнату и двинулся на Рен, размахивая мечом.

– Шейн, подожди! – в отчаянии вскрикнула Рен. Она должна была все объяснить ему прежде, чем он сделает что-то, что нельзя исправить. – Он не…

– Ты даже хуже Сорена и Астрид и всего прогнившего Двора Темных Эльфов!

Рен парировала атаку Шейна, но его удар болью прокатился вверх по руке, – к плечу и шее. Он и так был сильным и внушительным мужчиной, но сейчас его питала ярость и адреналин. Рен не ощущала уверенности, что сможет победить его в своем нынешнем состоянии.

Но ей не нужно одерживать над ним верх. Ей нужно, чтобы он понял.

– Можешь думать, что хочешь, – сказала она, когда они вновь сошлись, со звоном скрестив свои клинки. Пылающие углями глаза Шейна замерли на Рен. – Но он не мертв. Я его усыпила!

Вспышка сомнения пригасила огонь в его глазах, но затем Шейн грубо рассмеялся:

– Ты думаешь, я в это поверю? Думаешь…

– Проверь его пульс, – прорычала Рен, бросая взгляд на распахнутую дверь, – но поторопись. Никто не должен увидеть, как я тебе помогаю.

В качестве жеста доброй воли Рен опустила свое оружие, хотя Шейн скорее убьет ее, чем поверит ее словам.

Только вот сейчас речь шла об Аррике, лучшем друге Шейна – брате, которого выбрал он, а не родственная кровь. Аррик для Шейна, как Лейф для Рен.

Шейн отошел от нее и проверил пульс Аррика. Его тело заметно затряслось от облегчения, когда он понял, что Рен говорила правду.

– Чего ты хочешь? – пробормотал он, яростно взглянув на нее. – За то, что позволишь мне вытащить его отсюда живым.

– Ничего, – сказала она деревянным голосом. Для Аррика надежды не осталось.

– Тогда зачем вообще спасать ему жизнь?

Рен потянула себя за волосы, опускаясь на колени рядом с Шейном перед бессознательным телом Аррика.

– Потому что я не хочу, чтобы он умер. Видеть, как жизнь вытекает из него… смотреть, как он покидает меня навеки… Я не могу…

– Проклятие, ты действительно любишь его, не так ли? – Покрытое шрамами лицо Шейна скривилось в отвращении, и он откинул свой клинок на пол. – Вы двое – дураки. Даже хуже. Вы погубите всех нас.

По какой-то причине Рен нашла утешение в словах Шейна. Было ясно, что он ненавидел ее – наверняка будет ненавидеть до конца времен, – но в то же время он видел, что они с Арриком не лгали о своих чувствах.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала Рен, когда в ее голове начал формироваться план.

– Забавно слышать это от тебя, – отозвался Шейн.

– У нас нет на это времени. Если хочешь, чтобы он жил, ты должен сделать так, как я скажу.

– Что я должен сделать? – тяжело выдохнул Шейн, словно сдаваясь, он соглашался взвалить на свои плечи вес всего мира.