Трон Знания. Книга 2

— Малика — моруна, — продолжил в запале Каналь. — Что ей стоит превратить Адэра в раба, лишить его престола, и тем самым отомстить Могану за прикарманивание земель, которые испокон веков принадлежали ее сестрам? За двадцать лет Моган ни разу не удосужился пригласить к себе хоть одну, выслушать ее, понять, раскусить, в конце концов.

Трой долго сидел, глядя на нежданного и незваного гостя.

— Неужели ты думаешь, что Адэр способен испоганить знатную кровь? — произнес он. — Нет, скажу иначе. Кто тебе дал право усомниться в отпрыске Великого Могана?

— Я правильно понял, что наше перемирие исчерпало отведенное ему время? — произнес Каналь, поднявшись со стула. Откланялся и закрыл за собой дверь.

Трой очнулся, когда старый слуга спросил разрешения зажечь верхний свет. За окном сгущались сумерки.

Адэру предоставили двухэтажный особняк. Вероятно, из него срочно выселили какого-то местного богача. На столе в огромной светлой столовой стояли расписные тарелки с не успевшим остыть завтраком, лежала раскрытая газета. Слуги суетились в спальне с изысканной обстановкой, меняя постель. Из-за двери смежной комнаты доносился шум воды — спешно набиралась ванна.

Адэр не успел даже умыться, как пришел доктор — степенный, седовласый. Примостился в уголке спальни на краешке стула в ожидании разрешения приблизиться к правителю.

— Где мой страж? — спросил Адэр, стягивая с себя стоявшую колом рубашку.

— В больнице, господин, — ответил доктор, рассматривая морские пейзажи на стенах. — У него вывих и, как ни смешно, простуда.

— Вам смешно?

Доктор устремил на него равнодушный взгляд:

— У защитника должно быть крепкое здоровье. Видимо, в Порубежье к стражам другие требования.

Господин без «мой» и, опять же, разделение страны на Порубежье и Грасс-дэ-мор царапнуло обнаженные нервы.

Адэр метнул взор на Драго, стоявшего возле двери. Жестом приказал слугам удалиться, расстегнул ширинку:

— Зато стражи, в отличие от защитников, знают, как надо прикреплять флаг к древку.

— Флагами занимается командир, а мое дело — лечить людей. Вы не возражаете, если я осмотрю вас?

— Возражаю, — ответил Адэр и, стянув штаны, вошел в ванную.

Погрузившись с головой в воду, прислушался к гулкому сердцебиению в ушах. Сколько ориенты могут не дышать? Час, два? Двенадцать! Немыслимо! А Малика считает до двадцати, чтобы взять себя в руки. А сколько времени сможет держать себя в руках он? Чувство собственного достоинства требовало мести. Но, с другой стороны, ветоны даже не догадывались, кто перед ними. Оправданна ли их жестокость по отношению к каким-то лесным разбойникам? Наверное. Но вместо разбойника может попасться обычный человек. Просто так сложилось, что путник заблудился в лесу. Вышел к Воротам Славы небритый, нечесаный, в лохмотьях. Его никто даже слушать не будет. И в яму.

Адэр вынырнул из воды. Что сильнее в нем клокочет — ярость правителя или человека? И за что наказать? За унижение правителя или человека? Будь на его месте другой, поблагодарил бы ветонов за то, что выпустили, дали возможность смыть с себя грязь. Обычный человек был бы счастлив, что так легко отделался. Но он правитель. Ему не за что благодарить, и он не испытывает счастья.

Адэр обмотал полотенце вокруг пояса, вернулся в спальню и улегся на широкую кровать поверх шелкового покрывала с сиреневыми разводами.

— Я могу вас осмотреть? — прозвучал из угла голос доктора.

— Не сейчас.

— Мне прийти позже?

— Как хотите.

Адэр заложил одну руку под голову. Второй — привычным движением — поискал рядом звереныша и до боли в суставах стиснул холодный шелк.

— Вам надо поесть и хорошо выспаться, — проговорил доктор.

Адэр кивнул и прижал пальцы к внутренним уголкам глаз.

— Мне очень жаль, что все так вышло, — продолжал доктор. — Но поверьте, это вынужденная мера. Если б не защитники, столица превратилась бы… Ее бы не стало. Вы видели, во что превратили Ворота Славы? А им почти шестьсот лет. Но Ворота — это ничто по сравнению с другими памятниками нашей истории. После того, как Зерван… ушел, столицу заполонили мародеры. Сюда хлынули все желающие нагреть руки на чужой беде. И с одной стороны, я признателен Великому. Он заставил ветонов собраться вместе. А с другой стороны, он бросил нас: ни армии, ни стражей, ни поддержки, ничего. И пусть вам всё кажется диким: и наши неправильные флаги, и наши ямы, и кинжалы у защитников… я знаю… оружие запрещено… Пусть вы возненавидите нас всей душой, нам не в чем себя упрекнуть.

Заскрипела обивка стула.

— Меня ждут больные. Я приду к вам позже.

— В доме через дорогу остановились мои люди.

— Меня предупредили, — сказал доктор. — Маркиз и моруна.

Адэр приподнял голову:

— У нее есть имя. Ее зовут Малика. Осмотрите ее.

— Зачем?

— Непонятен приказ?

Доктор ушел, оставив после себя легкий запах настоек и мазей.

Адэр устремил взор на Драго:

— Ты знал о яме?

— Двадцать лет назад ее не было, мой правитель.