Трон Знания. Книга 4

Впадина имела символические размеры и сохраняла их даже после жестоких песчаных бурь.

Диаметр воронки составлял сто одиннадцать метров. В религии шедаин число 111 являлось знаком триединства: Тьма, Свет, Бог.

Глубина воронки – двадцать семь метров. 27 – вселенский код Света.

Если какой-либо предмет положить на склон впадины, он – независимо от размеров и веса – начинал медленно двигаться по окружности, словно подхваченный водоворотом, и через тридцать семь дней исчезал в сердцевине воронки. 37 – сатанинское число, на которое единицей наложил вето Создатель.

По сути, числа 27 и 37 символизировали борьбу и единство сил Тьмы и Света, но под контролем Создателя.

В святое место стекались паломники со всей Лунной Тверди. Туристы приходили довольно редко. Их пугал ритуал: любой человек, взглянувший на Врата, был обязан тридцать семь дней обходить впадину. Хотя в это период времени были включены часы, потраченные на сон и на ожидание, когда спадёт дневная жара, – количество иностранцев, желающих своими глазами увидеть таинственную воронку, с каждым годом таяло. А возможно, их отпугивали тысячи людей, кружащих против часовой стрелки и читающих беспрерывные молитвы.

Иштару и Малике предстояло совершить тридцать семь кругов: хазир не мог надолго бросить государственные дела. Два дня назад Хранители Врат проводили последних паломников, закончивших ритуал, и заняли места на подступах к святому месту. Уединению хазира и шабиры никто не должен мешать.

Поднявшись на бархан, Малика ожидала увидеть ровную поверхность пустыни, а посредине впадину. Однако вдали стояло грандиозное сооружение. Ракшадские архитекторы обожали арки, без них не обошлось и здесь: аркада из сиреневого мрамора брала в кольцо площадь, даже отсюда, издалека, поражающую воображение своими размерами.

– Сто тридцать семь арок, – сказал Иштар и, взяв жеребца Малики под уздцы, повёл его наискосок по склону.

Воины, озарённые лучами закатного солнца, разбили лагерь у подножия холма и, быстро управившись с лошадями, образовали круг, в центре которого встал Хёск. Его вибрирующий голос полетел к бархатному небу, подёрнутому волокнистыми облаками. А Малике не терпелось отправиться к Вратам и, пока не стемнело, рассмотреть загадочное место.

Словно прочитав её мысли, Иштар прошептал ей на ухо:

– Пока он призывает духов, можем прогуляться по площади.

До строения они добрались за пятнадцать минут. Вблизи оно выглядело ещё более мощно, величественно. Колонны, на которые опирались арки, были идеально гладкими и имели сильно вытянутую овальную форму. Проход между колоннами напоминал Ворота Славы в Лайдаре – длинный и широкий тоннель, погружённый в мягкий полумрак. Но даже в полумраке был виден арочный свод, испещрённый выпуклыми письменами.

Поднявшись по лестнице, которая окружала аркаду, Малика и Иштар ступили в тоннель и пошли по сиреневому мраморному полу. Звук шагов летел к высокому потолку и возвращался троекратным эхом, от которого по коже бегали мурашки.

Площадь была накрыта изумительно прозрачным стеклом с серебристыми вкраплениями. Только присмотревшись, Малика поняла, что стекло лежит не на песке, а над поверхностью пустыни, похожей на бурливое море.

– Алмазный мрамор? – спросила она, отказываясь в это верить.

Алмазный мрамор добывали только у неё на родине. Да, она видела прозрачную как слеза лестницу, сооружённую для коронации, и предполагала, что камень для её изготовления привезли из Грасс-дэ-мора, но здесь его столько…

– Алмазный мрамор, – подтвердил Иштар. – Раньше здесь был просто песок. Камень завезли из Дэмора пару тысяч лет назад. На строительство площади ушло почти четыреста лет. Сейчас бы её построили лет за пять.

– Кто её строил?

– Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

– Алмазный мрамор такой же прочный, как алмаз. Его невозможно резать. Его не режут, а ставят точки в определённых местах глыбы и одновременно постукивают молотками. Только так можно отколоть тонкую пластину. Это умеют делать единицы. И ты знаешь, что этот камень невозможно отполировать? Он всегда будет немного шероховатым.

– А ты откуда знаешь?

– Дэмор – земля морун. Наш главный храм сделан из этого мрамора и стоит на мраморной скале.

– Так это моруны такие мастерицы?

– На моей земле живёт много народов, – рассмеялась Малика и окинула площадь взглядом.

Здесь собирается до двух миллионов человек? Неправда. Миллион – да. Может, чуть больше, но не два. Но даже такое количество паломников вызывало неподдельное восхищение силой веры жителей Лунной Тверди. Вряд ли в Краеугольных Землях найдется такое святое место, где собрались бы верующие со всего материка.

В центре площади возвышалась бронзовая балюстрада.

– Там Врата? – спросила Малика.

Иштар кивнул и двинулся к ограждению.