Покинув Рисковый, Крикс повёл автомобиль по другой дороге, бегущей по границе Бездольного Узла и Нижнего Дола. Дорогу проложили недавно: асфальт ровный как скатерть на столе, на обочинах невысокая насыпь, чтобы во время гололёдамашину не снесло в кювет. Слева и справа к горизонту тянулись поля, заросшие клевером, люцерной или календулой. Эти растения делают почву плодородной, азначит, землю готовят под посевы. Малика на миг задумалась: откуда она этознает? Наверное, читала или рассказывал Мебо…
— В этом нет никакого смысла, — проговорил Крикс.
— В чём? — спросила Малика, скользя взглядом по нежно-зелёному полю.
— В таком убийстве. Месть — это отплата за причинённые страдания. И чаще всего возмездие намного изощрённее, чем первоначальное зло. Знаешь, почему?
Малика повернулась к Криксу. Иногда он изъяснялся, как обычный мужик: неправильно строил фразы и использовал простонародные выражения. А порой в нём просыпался офицер тезарской армии, и речь его становилась отточенной. Интересно, как разговаривает Адэр с Макидором или сестрой? Уж точно не так, как с советниками.
— Не знаешь?
— Жажда мести уничтожает человека в человеке, — сказала Малика.
Поджав губы, Крикс покачал головой:
— Я бы не сказал лучше.
— С болью утраты тяжело справиться. Многие надеются, что боль пройдёт, еслиони накажут обидчика собственными руками. А легче не становится.
— Кому-то мстила? — покосился Крикс.
— Держу себя в руках, — промолвила Малика и отвернулась к окну.
— В одном городке завёлся маньяк. Насиловал и душил девушек. Отцы жертв поймали его. Отвезли в лес, посадили голой задницей на муравейник и отрезалиему член. И никто не ушёл, пока он не истёк кровью.
— Да уж… — произнесла Малика.
— Потом оказалось, что они ошиблись. Это был не маньяк, а обычный парень. Иногда выпивал, иногда дрался, но в основном бегал по бабам. Маньяка взялиспустя три месяца. Он признался, описал всё, даже в деталях не промахнулся. Когонасиловал бутылкой…
— Крикс, не надо, — попросила Малика и, высунув руку из окна, подставила ладонь ветру.
Несмотря на пасмурную погоду и недавний ливень, дорога высохла, а зелёный покров полей стойко охранял влажную почву и наполнял воздух сочным запахомтрав. На горизонте между землёй и плотными облаками образовался просвет. Багряное солнце сулило прохладную, ветреную ночь.
— Раз тебе неинтересно…
— Мне интересно, но без деталей, — сказала Малика, стараясь видом полей исолнца стереть образ несчастного человека, нарисованный воображением.
— Ладно, — согласился Крикс. — Когда судили маньяка, у двоих мстителей сдалинервы или совесть их замучила, и они признались в убийстве. И знаешь, что сделал отец невинного парня? Он выкрал у одного из мстителей сына и на своей лесопильне сделал из него щепы. А потом повесился.
— Ужас какой.
— Чувствуешь разницу?
— В чём?
— Наверное, я привёл неудачный пример. — Крикс подвигал плечами, покрутил головой. — Рассмотрим такую ситуацию…
— Хватит ситуаций, — промолвила Малика и закрыла окно. — Ты хотел сказать, что месть бывает разной. Можно покарать непосредственно обидчика, а можнопричинить боль его близкому и ни в чём не повинному человеку. Это ещё страшнее, Крикс. Я ненавижу Хлыста, а ты испытываешь к нему непонятные мне чувства. Если он зол на тебя или Анатана, пусть выясняет отношения с вами, по-мужски, ане охотится за вашими жёнами.
Малика затылком почувствовала взгляд Талаша. В Грасс-дэ-море люди мстят, как ив Ракшаде. Только здесь месть осуждается, а там она узаконена. Не по тому лиракшады закрыли лица своим женщинам и запретили им разговаривать, чтобы не знать их, не привыкать к ним и не страдать, когда жён подвергают наказаниям запроступки мужей?
— В преступном мире свои законы, — возразил Крикс.
— Преступники живут в нашем мире, — произнесла Малика и спрятала ладониподмышки. — Ты правильно сказал: в смерти Таси нет никакого смысла. Ты вот зарулём сидишь, Анатан детишек обнимает, а она лежит в багажнике среди кучикостей. Ты в этом искал смысл?
— Вообще-то я имел в виду другое. В такой смерти Таси нет смысла. В такой, — повторил Крикс. — Если бы Асон хотел помахать перед нашим носом своимчленом…
— Крикс! Следи за словами! — повысила голос Малика.
— А ты не зли меня своей тупостью.
Слегка наклонившись вперёд, Драго похлопал Крикса по плечу:
— Притормози, командир. Я ведь не посмотрю, что ты старший.
— Если бы Асон хотел сказать нам: «Это сделал я», то приказал бы кинуть Тасю под калиткой, ещё бы и бляшку свою с хлыстом оставил, — проговорил Крикс более спокойным тоном. — Если бы он хотел скрыть преступление, мы бы никогдаеё не нашли. Асон знал про адов, но не знал, что они делают с одеждой. Он мог, конечно, предположить, что седло останется, и мы начнём перерывать норы, ноточно предугадать это не мог. Такие преступники, как Асон, не полагаются на волю случая. Они всё просчитывают.
— А собака Анатана? Ты говорил, её задушили хлыстом. Может, это знак? Вместоглиняной бляшки.
— Такие плётки у каждого второго мужика. — Крикс мотнул головой. — Это я загнул, конечно. Если по дворам пройтись, с десяток точно наберём.