Трон Знания. Книга 5

— К выходу, — проговорил один из них, — или мы прибегнем к насилию.

Крикс приблизился к Малике вплотную, загородив её от надзирателей, ипрошептал, глядя ей за спину:

— Уходим, Малика. Они не шутят.

— Тебе надо было остаться. — Сделав шаг в сторону, Малика чётко произнесла: — Я, моруна, выбираю насилие.

— Что ты творишь? — прошипел Крикс.

— Если бы ты чувствовал то, что чувствую я, ты бы ненавидел всех людей. А я ещё пытаюсь их любить.

Немного помедлив, один из надзирателей дал знак остальным и быстро пошагал в конец коридора. Вернувшись, провёл Крикса и Малику в кабинет главного врача.

Не дожидаясь предложения сесть, Малика опустилась на стул. Пожилой человек, одетый в обычный костюм, закрыл дверцу шкафа, занял место в стареньком кресле и включил настольную лампу, которая при ярком верхнем свете была явно лишней. Врачебный халат был небрежно брошен на сейф, на краю стола стоял расстёгнутый портфель, из него торчали уголки папок. Похоже, врач собирался покинуть лечебницу, но не успел.

— Меня зовут Малика.

Метнув взгляд на замершего возле двери Крикса, врач придвинул к себе портфель и принялся поправлять папки.

— Я бы хотела узнать, какой диагноз вы поставили Анатану Гравелю.

— Горе.

— Значит, он психически здоров?

— У него депрессия. В нашей стране этим расстройством страдает каждый десятый человек. Не все обращаются к психиатру, а хороших психиатров можно сосчитать на пальцах. С таким расстройством редко госпитализируют, потому что лечебниц столько, сколько пальцев на одной руке. — Врач щёлкнул замком на портфеле. — Анатан — особый случай. Во-первых, у него реактивная депрессия, и за ним надовести постоянный присмотр. Во-вторых, его состоянием здоровья обеспокоенправитель.

— Вы считаете, что Анатан способен на необдуманные поступки?

— Он находится в глубоком отчаянии. Ему не чужды мысли о самоубийстве. Вам, наверное, говорили, что он пытался повеситься? Не здесь. Здесь это сделать невозможно.

Малика бросила взгляд через плечо. Крикс сохранял невозмутимый вид.

— Не говорили, — промолвил врач. — Я понимаю, что вам не нравится наше заведение, иначе вы бы не добивались встречи со мной так рьяно. Но в изоляторах третьего уровня не хватает работников, чтобы наблюдать за каждым больным. И я не знаю, как Анатан отреагирует на личную охрану.

— Сколько лет этому зданию? — спросила Малика.

— Много, — уклончиво ответил врач. — Простите, но я тороплюсь.

— Больше ста. Верно?

Взгляд врача сделался стеклянным.

— Возможно.

— Ваш отец тоже был психиатром?

— Да.

— Работал здесь же?

— Вы пытаетесь меня загипнотизировать? — произнёс врач, силясь придать голосу бодрое звучание. — У вас не получится.

— А дед?

— Какое это имеет значение?

Малика сжала колени ладонями:

— Вы знаете, что раньше здесь была тюрьма?

— Слышал.

— Мужская или женская?

— Не могу сказать. Я бы с удовольствием продолжил разговор, но мне…

— Мужская. Знаете, почему тюрьма стала психушкой?

— Не знаю.

— Сюда привозили морун. — Малику начала бить крупная дрожь. — И отдавализаключённым. Проверяли, как действует проклятие.

Врач изменился в лице:

— Я думал, что это неправда.

— Я добивалась встречи с вами, потому что не могу пойти туда, где… насиловали иубивали моих сестёр, — промолвила Малика, цедя воздух сквозь зубы. — Я… не могу себя заставить.

— Я дам вам успокоительное.

— Не надо. Я справлюсь. Пожалуйста, приведите Анатана сюда.

Кивнув, врач подошёл к двери и, выглянув в коридор, отдал надзирателям приказ. Малика спиной почувствовала его взгляд и взгляд Крикса. Посмотрела в узкое окошко под потолком и попыталась сделать вдох полной грудью. Больше всего насвете ей хотелось выпорхнуть из этого окна и затеряться среди облаков.

Из коридора донеслись шаги. Врач поставил возле Малики стул и, впустив больногов кабинет, удалился.

Поднявшись, Малика повернулась к Анатану. Он и раньше был сухопарым. Сейчас, одетый в майку и трусы, в тапочках на босую ногу, походил на ада. Это сравнение, мелькнувшее в голове Малики, как ни странно, привело её в чувства.

Анатан шмыгнул носом и потёр глаза ладонями:

— Ты меня извини. Ладно? Я поплачу, а ты извини. Ладно?

Малика обняла его, прижала к груди:

— Мне очень жаль, Анатан.

— Она попросила меня отнести молоко соседке, а я сказал, что мне лень одеваться. Почему я так сказал?

— Он каждый раз вспоминает что-то новое, — тихо промолвил Крикс.

— Не надо плакать, — произнесла Малика, поглаживая Анатана по спине.

— Сил нет жить. Сил нет. Хочу уснуть и не проснуться.

— Ну что ты такое говоришь? А дети? Кто приласкает их, как ты? Кто успокоит, как ты? Кто позаботится?

— Забери меня, отсюда, — прошептал Анатан. — Дело у меня одно осталось.

Выпустив его из объятий, Малика прошлась по комнате, задержалась возле столаи, схватив портфель, запустила им в Анатана:

— Не смей забывать о детях!

Не успев увернуться, он схватился за плечо. Крикс уронил челюсть.

Подскочив, Малика отвесила Анатану крепкую оплеуху:

— Ненавижу слабых мужиков!

Вытаращив глаза, Анатан прижал ладонь к пунцовой щеке и от следующей пощёчины наотмашь приложился затылком к дверному косяку.

— Малика… — произнёс Крикс.