Читаем Тронутый (СИ) полностью

— Мне, конечно, очень приятно, но не лезь не в свое дело. Просто мне действительно очень важно твое мнение. Ты мне как брат! — со слезами в голосе воскликнула Энн. — Просто мне уже шестнадцать, а я еще ни с кем не встречалась и даже не целовалась! Для меня это шанс, тем более он мне действительно нравится! Крис, я люблю его… — и она тихо заплакала.

Я оторопело смотрел на плачущую подругу. Потом спохватился, взял ее за плечи и предложил пойти ко мне и спокойно поговорить. Она сдавленно согласилась. Мы медленно пошли ко мне, она опиралась на меня и потихоньку успокаивалась. В это время я думал. О многом. Например, о том, что я в свои шестнадцать тоже ни разу не целовался. До этого времени меня это как-то не волновало, а теперь… По идее, я тоже должен был бы об этом заморачиваться, но может потом. Сейчас для меня важнее душевное самочувствие Энн.

С этими мыслями мы дошли до моего дома. Энн уже успокоилась и только тихо вздрагивали ее плечи. Мы зашли в квартиру и я предложил Энн чаю. Ей бы это помогло, она согласилась. Пока чайник кипятился, я уселся за стол напротив Энн.

— Ну что, успокоилась? — ласково спросил.

Она кивнула.

— Теперь можно спокойно поговорить, — сказала она.

Ну теперь мой черед кивать. О чем тут собственно говорить?

— Я не против ваших отношений, Энн, — сказал я. В груди что-то потянуло. — Но ты уверена в серьезности ваших чувств?

Энн как-то неопределенно повела подбородком.

— По правде сказать, Крис, у меня к тебе насчет этого просьба, — сказала она. Глаза у нее до сих пор были красными. Мне ее жалко почему-то.

— Какая? — изобразил я интерес на своем лице, хотя мне был неприятен этот разговор. Интересно почему?!

— Ты можешь, — она наклонилась ко мне поближе, словно боялась, что нас кто-нибудь может услышать, — передать кое-что Ясу. Просто я такая трусиха, что не могу ему признаться сама. Ты можешь ему сказать, что он мне нравится?

Я впал в ступор, повторно. Но как я могу ей отказать? Я молча кивнул. По-моему, это была самая тяжелая просьба в моей жизни…


========== Глава 11. Такого я точно не ожидал… ==========


Как-то сложно выполнить просьбу, если не имеешь никакого желания ее выполнять. Но раз уж пообещал — надо сделать. Такой уж я человек, не могу не выполнить то, о чем меня попросили. Совесть не позволит. Иногда мне кажется, что у меня не совесть, а зверь какой-то. Он живет внутри меня и просыпается, когда кто-то просит меня о чем-нибудь. Пусть даже просто списать домашку. Если совесть почувствует, что человек может на меня обидеться (или же просто придумает себе что-нибудь в этом духе — это я про совесть), то она меня съест, но заставит выполнить просьбу или хотя бы пообещать. Ну вот ненавижу я расстраивать людей. Потом на душе так хреново, словно кто-то умер. Это даже хуже, чем русское выражение “на душе кошки скребутся”. Вот поэтому я никак не мог не выполнить просьбу Энн. Как же все сложно!

Я запустил руку в волосы. Меня раздирали сомнения. С момента расставания с Энн прошло около пяти часов, а я до сих пор не могу заснуть. Лежу на кровати и думаю, думаю, думаю… Мне кажется, мой мозг скоро взорвется! Как же все сложно в моей душе!

Я повернулся на бок и попытался заснуть. Хотелось, чтобы приснился вчерашний сон…


*


Проснулся я в этот раз вовремя. Наверное потому, что спал без сновидений. Совсем. Даже обидно. Ведь прошлая ночь мне понравилась, правда не помню, что мне снилось, но что-то приятное. Определенно. Я улыбнулся неизвестно чему. Но вспомнив о вчерашнем, мгновенно помрачнел. Сегодня будет трудный день.

Быстренько умывшись, поскакал на кухню, чувствуя оттуда чарующий запах маминой готовки. Я подбежал к ней и чмокнул в щеку.

— Доброе утро! Собрался уже? — улыбнулась она. — Что-то ты сегодня быстро, — хитро прищурилась.

— Доброе, что у нас на завтрак? — нетерпеливо спросил я, а мой желудок в такт заурчал.

— Опять вчера не поужинал? — укоризненно спросила она.

Я виновато кивнул. Вчера из-за этих размышлений совсем ужин из головы вылетел.

— Что бы ты без меня делал? — вздохнула мама, ставя передо мной тарелку с омлетом и хрустящими тостами.

— Умер бы с голоду, — без обиняков сообщил ей я, набрасываясь на еду. — Мммм! Вкуснятина!

Мама довольно отвернулась к плите, продолжая что-то готовить.

— Спасибо, мамуля! — сказал я, ставя тарелку в раковину, — я побежал.

— Беги, беги, — услышал в ответ, уже выходя из квартиры.


*


До школы дошел за минут десять, не спеша, думая обо всем на свете. Уже на подходе встретил Энн, которая, видимо, оклемалась после вчерашнего. Во всяком случае, глаза у нее уже не были красными.

— Ну что, помнишь о моей просьбе? — заговорщически подмигнула она.

Я уныло кивнул. Ну, а что мне оставалось. А все совесть, все она!

Мы вместе зашли в школу и направились в гардероб. Пока я переодевался, Энн вдруг чувствительно ткнула меня, указывая куда-то вглубь коридора. Я нехотя повиновался. И что там увидел? Разумеется, Яса собственной персоной, который, заметив меня, направлялся к нам. Но на полпути он, видимо, передумал и направился в другую сторону. Я почувствовал, как Энн разочарованно вздохнула.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное