Тропа Глупца

Весь следующий день прошел в переговорах. Школа Сокола являлось слишком серьезным заведением, чтобы можно было просто так взять, и отказаться от вызова на дуэль, официально направленной от лица одного из старших учеников. Но, естественно, никто не хотел, чтобы схватка один на один превратилась в побоище.

Такое случалось сплошь и рядом — раны, нанесенные Войной Семерых, еще кровоточили, а школы фехтования и раньше не отличались кротким нравом. Когда большое количество людей, отлично умеющих убивать, собирается в одном месте, это всегда опасно как для них самих, так и для окружающих.

Именно поэтому наставники обратились за помощью к церкви. Жрецы Возрождающегося Бога нередко выступали посредниками в переговорах такого рода, а также — судьями, следящими за соблюдением всех правил дуэльного этикета. Ну а церковные копьеносцы просто великолепно справлялись с задачей остужения горячих голов. Или отрубания голов совсем уж раскаленных — для последнего они применяли алебарды, гизармы и глефы, владели которыми эти люди не сильно хуже, чем копьями. А об их навыке боя наглядно говорил тот факт, что Шиссрэн и сам три года ходил в рясе.

Еще день ушел на подготовку мероприятия, слух о котором, естественно, разошелся по гигантскому городу со скоростью лесного пожара. Все, кто хоть что-то смыслил в сражениях, желали получить доступ и, естественно, церковники изрядно нажились на этом.

Впрочем, Антэрну не было ни малейшего дела до всей этой ерунды. Юношу занимало только одно — грядущая схватка. Он предвкушал по-настоящему серьезный поединок, который даст ответ на вопрос: «имело все это смысл, или нет». Обидчик любвеобильного северянина являлся старшим учеником, причем со слов наставника, далеко не последним в своей школе.

«Значит, я пойму, есть ли шанс найти и победить Дракона», — думал Антэрн.

Смерти он, как ни странно, совершенно не боялся. Тут все просто — если после стольких лет обучения не справится всего лишь с одним противником, сражаясь совершенно честно, под пристальным оком судей и множества зрителей, то нечего и говорить о мести. Значит, он заслуживает смерти.

И вот, когда все было готово, и мальчик, запертый в монастырской келье, готовился к поединку, дверь внезапно отворилась. Антэрн, несказанно удивленный этим явлением, посмотрел на вошедшего. Им оказался избитый северянин. Надо сказать, что спустя пару дней тот стал выглядеть чуть лучше — опухоли сошли, синяки начали желтеть, разбитые губы — покрылись твердой коркой. Да и сломанный нос ему правили на место.

Антэрн молча смотрел на него, не собираясь первым начинать разговор. Со сверстниками он вообще вел себя крайне замкнуто и сдержанно, натягивая на лицо непроницаемую маску. Лишь с учителями подросток еще показывал эмоции, но с каждым годом их становилось все меньше и меньше. Рилат, время от времени навещавший школу, предрек, что к восемнадцати Антэрн вообще разучится вести себя, как человек, а если и будет изображать какие-нибудь эмоции, они будут выглядеть неестественно. Все тогда рассмеялись, однако Антэрну начинало казаться, что его первый наставник был не так и далек от истины. И, что самое страшное, его это совершенно не смущало.

— Слушай, — северянин наконец-то разорвал тишину.

Было видно, что говорить тому тяжело и больно — давала о себе знать сломанная челюсть, которая просто физически не могла зажить за два дня, но он все-таки старался.

— Да? — спросил Антэрн.

— Спасибо.

— За что?

Мальчик шмыгнул в келью, затворив за собой дверь и сел напротив Антэрна. Он посмотрел на собеседника, и подросток сразу разглядел в этом взгляде живой ум.

— Ты мог не заступаться. Я действительно сам виноват.

Антэрн пожал плечами.

— А разве теперь это имеет значение?

Мальчик резко помотал головой.

— Для меня — имеет.

Антэрн вновь пожал плечами и прикрыл глаза, давая понять, что хочет провести несколько минут в покое и его не следует отвлекать. Но северянин оказался настойчивым.

— Слушай, будь осторожен, этот тип опасен. Не удивлюсь, если он затеет грязную игру.

Антэрн открыл глаза и пристально воззрился на своего собеседника.

— Не волнуйся, — сказал он, наконец. — Если получится, я тоже стану мухлевать.

Глаза того расширились, затем он резко зажал рот руками, удерживая рвущийся наружу хохот. Смеяться со сломанной челюстью мог бы только полный дурак. Успокоившись, мальчик протянул Антэрну руку и представился:

— Хис-Тир.

«Кажется, он не отвяжется просто так. Ладно».

Антэрн ответил на рукопожатие и произнес:

— Антэрн. А тебе пора, скоро придут церковники.

Он оказался прав — не прошло и пяти минут, как появились два копьеносца, облаченные в ослепительно-белые одежды воинов церкви. Они сопроводили его на дуэльную площадку. В одном из монастырских дворов монахи насыпали свежего желтого песка и поставили трибуны, на которых и разместились все желающие. В центре ристалища замерли трое: монах, Килэрн и, как догадался Антэрн, глава школы Клинка, дробящего камни.