Тропа Глупца

Протолкавшись поближе, он увидел окровавленного парня — северянина по виду — над которым хорошо потрудились неведомые кулаки: один глаз уже заплыл, второй вот-вот собирался последовать за товарищем, губы разбиты, чудо, что он не потерял ни одного зуба! Нос смотрел на сторону, а челюсть наверняка была сломана, об этом говорил малиновый кровоподтек на щеке.

Этим, увы, перечень побоев не заканчивался — у парня на пальцах виднелись вполне характерные отметины, оставить которые могли только каблуки, предварительно по этим самым пальцам потоптавшиеся, одежда его была разорвана, а все тело являло собой один большой кровоподтек.

И, как будто этого мало, от него разило мочой. Это тоже не вызывало никаких сомнений — поверженного бойца унизили, причем жестоко.

Рядом с ним сидели, держась за намятые бока двое одногодок, которых отметелили не так качественно, но тоже с душой. Эти взахлеб рассказывали о случившемся и взывали к отмщению.

Неожиданно раздался голос, больше похожий на львиный рык, голоса затихли, точно по мановению руки и все обернулись, почтительно расступаясь — это был первый меч.

Килэрн, несмотря на возраст, двигался легко и так тихо, что услышать его было почти невозможно, зато Золотое Копье не утруждал себя и уже на подходе заорал на столпившихся:

— А ну разошлись!

Мастера подошли к раненому, который стоически переносил боль, и хозяин школы присел рядом с ним.

— Говорить можешь? — тепло улыбнувшись, спросил он.

Избитый кивнул, жестом заставив товарищей, открывших было рты, чтобы помочь, замолчать.

— Была дуэль, — тщательно выговаривая каждое слово и морщась от боли, произнес он. — Я пришел с двумя с-сопр-вр…

Он запнулся.

— Сопровождающими, — терпеливо подсказал Килэрн. — А дальше?

— Их было десять.

— Полагаю, дуэли не получилось.

— Нет.

— Их школа?

Северянин перевел взгляд на одного из собратьев по несчастью и тот, сразу поняв, что у друга со сломанной челюстью не получится выговорить сложное название, пришел на помощь.

— Клинок, дробящий камни, учитель.

— А-а, хорошая школа, — ровным голосом проговорил Непобедимый, затем поднялся и кивнул паре учителей. — В лазарет. Помыть, переодеть, забинтовать и смазать раны.

— Учитель, — вдруг подал голос раненый.

— Да?

— Не нужно мстить. Я сам виноват.

Тотчас же поднялся шквал голосов — все кричали, доказывали, что подобное оскорбление можно смыть лишь кровью, и что отступить — означает навлечь на школу позор. Золотое Копье рявкнул так, что птицы слетели с соседних деревьев, и стало тихо. В звенящей тишине он потребовало у одного из раненных подробный отчет. Тот рассказал, и на взгляд Антэрна, ситуация действительно вырисовывалась щекотливая. Несостоявшаяся дуэль была вызвана спором из-за благосклонности юной дамы, а потому, в общем-то, пострадавшие не имели права апеллировать к помощи школы. С другой стороны, откровенные оскорбления, нанесенные поверженным противникам, да еще и совершенно гнусная засада — хотя Антэрн считал, что это вполне приемлемый способ, если хочется победить — не позволяли остаться в стороне.

Учителя уже собирались было отправиться на совещание, но тут Антэрна осенило — а ведь это отличный способ еще на пару месяцев унять терзавших его демонов!

— Учитель, — он выступил вперед, — разреши сказать.

Килэрн кивнул и их глаза на миг встретились.

«Он понимает, что я хочу предложить!» — осознал вдруг Антэрн. — «Нет, он ждал этого! Ну что ж, отступать поздно».

— Школа не может вступиться за ученика, с которым бесчестно обошлись на дуэли, не имеющей отношение к вопросам фехтования, — начал он.

За годы обучения Антэрн прекрасно усвоил законы, регламентирующие жизнь воинов, к тому же, родившись бароном, он с детства впитал в себя сложный комплекс правил, связанных с защитой личной чести и чести рода, а потому прекрасно знал, что следует говорить. Вот только слова эти не понравились прочим ученикам, многие из которых и так недолюбливали гениального выскочку, а потому со всех сторон послышалось неодобрительное ворчание.

Поднятая вверх рука наставника заставила всех замолчать.

— Да, это так, — спокойно согласился Килэрн, однако в его глазах плясали озорные огоньки. — Школа не вправе мстить за подобные оскорбления учеников.

— Но другие ученики могут, — закончил свою мысль Антэрн. — Если моего друга оскорбили, я, как благородный воин, идущий по дороге клинка, просто обязан свершить праведную месть, вызвав обидчика на дуэль по всем правилам.

— А если они опять придут вдесятером? — осведомился Килэрн.

— Дуэль на боевом оружии, — закончил Антэрн.

Тут действительно имелась разница. Поединки вроде того, на которой собирался сражаться северянин, проводились учебными клинками, и редко заканчивались чем-нибудь более серьезным, нежели перелом или сотрясения мозга. Боевое же оружие, естественно, переводило простые ребяческие забавы на совершенно иной уровень. Тут все было по-настоящему: в такой дуэли секундантами выступали учителя, и проводилась она всегда при большом стечении народа в одной из школ, либо же на нейтральной территории.

— Согласен, — просто кивнул Килэрн.