Тропа. История Безумного Медведя

Когда Безумный Медведь усыновил мальчика по имени Мокрые Руки и назвал его Лунным Светом, то есть дал ему имя своего погибшего сына, он позвал меня ещё раз и сказал, что мальчик намерен пройти через истязание плоти. Я очень удивился, потому что знал, насколько сурово нас могли наказать за эту церемонию. Но Медведь объяснил, что мальчик получил видение, которое показало ему, что надо делать. Мы не взяли с собой никого. Присутствовал только Лунный Свет, Медведь и я. Медведь заранее установил четыре шеста, между которыми должен был повиснуть мальчик. Это был очень древний способ самоистязания. Я не видел ни разу за время моей жизни, чтобы кто-нибудь из наших подвешивал себя. Обычно плясали вокруг столба.

Но таково было видение Лунного Света.

Два ремня были вдеты у него под кожу груди, а два – под кожу спины, ближе к плечам. Кроме того, Лунный Свет велел связать ему ноги. Он висел ровно два дня, а кожа всё растягивалась и растягивалась.

Его мучения были страшными. В конце концов кожа лопнула, и он упал лицом на землю. Да, ему пришлось тяжело, но он проявил настоящее мужество, хотя был совсем юным. Он измучился, но чувствовал себя счастливым.

– Теперь я стал истинным Лакотом, – сказал он, когда силы вернулись к нему.

В течение пяти дней после этого мы оставались за пределами резервации, так как не могли позволить Лунному Свету появиться в деревне в истерзанном виде. Его рваные раны говорили сами за себя. Если бы кто-либо увидел его перевязанным, то непременно догадался бы о причине. А слухи разлетаются с быстротой молнии. Поэтому мы решили переждать в лесу.

Когда мы были уже почти у резервации, мы увидели внезапно появившийся полицейский патруль и сразу залегли в траве. Едва мы опустились на землю, я услышал хорошо знакомый мне звук змеиной трещотки и понял, не поворачивая головы, что справа от меня притаилась в зарослях гремучая змея. Я не посмел достать нож и убить им змею, так как боялся привлечь к нам внимание полицейских, которые остановили коней в нескольких десятках шагов от нас. Но змея лежала слишком близко, чтобы не обращать внимания на предупреждающее движение её гремучего хвоста. И тогда я принялся осторожно собирать ртом полынную траву и пережёвывать её душистые листья. Когда во рту набралось много пахучей зелёной слюны, я повернул медленно голову и плюнул в змею. Мне пришлось повторить это несколько раз и пару раз моя слюна ударила змею в голову. В конце концов гремучка уползла, не тронув никого из нас. Вскоре уехали и полицейские, и мы спокойно добрались до наших домов.

В начале осени Лунный Свет вызвался ехать в школу белых людей. Я увидел его вновь лишь через несколько зим.

Вскоре после отъезда Лунного Света Безумный Медведь позвал меня и Большую Раковину и сказал что решил ещё раз провести Церемонию-Смотрящего-На-Солнце.

– Силы мои уже не те. Следующего лета я могу не дождаться, – проговорил он.

Он действительно выглядел плохо, и я не посмел отказать ему, понимая, что Медведь никогда не делал ничего просто так. Мы выкурили трубку по этому поводу, и он велел нам взять трёх мальчиков на церемонию, чтобы они увидели её собственными глазами.

– Нам нужны гонцы, которые отправятся в будущее, – пояснил он.

Поздно ночью мы ушли из резервации. Безумный Медведь повёл нас к удалённому месту, где вокруг старого тополя лежали по кругу человеческие черепа. Никто не знал, как давно они находились там и зачем их так уложили. Я думаю, это были следы древнего народа, о котором мы ничего не знаем. На верхних ветвях тополя висели мешочки из кожи и четыре бизоньих черепа. Но их было видно только зимой, а летом их скрывала листва. Наверное, эти священные предметы подвесили, когда дерево было маленьким, и за многие годы они поднялись к небу вместе с деревом.

Там Безумный Медведь и наметил провести церемонию.

Раньше на Танец Солнца съезжались родовые общины из самых дальних уголков. Многие родственники виделись только на этом празднике. Лакоты любили его, потому что видели свою мощь, собираясь в большую деревню.

Нас же пришло всего шестеро – три старика и три мальчика. Нам настал срок покинуть мир, а им предстояло пронести знание о священном обряде через годы, чтобы когда-нибудь передать своим детям.

Впервые за много лет я вновь увидел рядом с собой людей в ритуальной раскраске. И впервые я понял, что по-настоящему одряхлел. Мои руки с трудом проткнули кожу на груди Безумного Медведя возле старых шрамов. Его кожа была сухая и жёсткая. Вонзив заострённые палочки в старческую плоть, я сначала подумал, что кровь никогда не польётся, так долго её не было. Затем я привязал к этим палочкам ремни, свисавшие с верхушки шеста.