Тропа небытия (СИ)

Ну а поспорил он с колдуном лишь однажды. Когда, перенесенный с помощью портала в бывший донжон, обсуждал с Бренном и еще парой своих приближенных план боя.

— А почему нас к воротам переместить? — не понял барон. — Ворота заставлять штурмовать? Тогда как вас — сразу внутрь? Нельзя что ли всем вместе внутрь перенестись?

— Можно, но ни к чему, — терпеливо объяснил колдун, — во-первых, если сразу много народу в цитадели окажется, там места мало, будем только друг другу мешать. А во-вторых, хотя бы часть людей Братства лучше отвлечь на оборону ворот. В этом случае… когда я с моими людьми присоединюсь к атаке, для Братства это будет как атака с тыла. Почти то же, что в окружение попасть.

Дальше разговор перетек к обсуждению деталей, после чего колдун и барон ударили по рукам, и портал вернул Герберта фон Ярхольма с его приближенными в баронский замок. Снова встретиться договорились через несколько часов. К тому времени, как обещал барон, дружина будет собрана и к бою готова.

Пока наследник рода Ярхольмов готовился, мастер Бренн и Равенна еще раз убедились, что Рувим оказался именно в цитадели. Только вот жив или нет, не под силу было теперь узнать даже колдунам. Надежные стены крепости на скале неплохо скрывали от посторонних глаз ее обитателей, не говоря уж о пленниках.

Но потом прошли означенные несколько часов — и стены цитадели вкупе со скалой внезапно перестали казаться членам Братства Ночи достаточно надежными.

* * *

Сначала мастер Бренн открыл портал во двор замка барона фон Ярхольма. Там уже выстроилась… ну или скорее собралась, пытаясь держать некое подобие построения, баронская дружина с ним самим во главе.

Без малого четыре десятка человек. Добро, хоть пеших. Сообразили, что на вершине скалы конницей много не навоюешь. Не говоря уж о том, что колдуну не улыбалось убирать потом навоз. Пусть даже силами приходящей прислуги из ближайших деревень.

Зато ратники барона не забыли осадный таран. Сравнительно небольшой, зато крытый — для защиты от стрел.

Всей толпой да с тараном в придачу, кое-как протащив его в проем, люди Герберта фон Ярхольма прошли через портал в комнату бывшего донжона. Мгновенный перенос через многие мили до того впечатлил баронских ратников и даже возбудил (особенно вкупе с предвкушением предстоящего боя), что они восторженно переговаривались и нестройным хором ржали не хуже своих оставленных коней.

Не обошлось и без участия зеленого змия. Примерно каждый второй из воинов баронской дружины источал запах пива. Не иначе, приняли для храбрости. Так что воздух в комнате почти сразу сделался густым и неприятным — хоть топор вешай. Или даже огромную секиру Сиградда.

Правда, у некоторых ободряющее действие хмельного напитка успело закончиться. Пьяная храбрость ушла, оставив после себя головную боль и отвратительный привкус во рту. Распознать таких несчастных было несложно. Ибо весельем и говорливостью они не отличались. Но то и дело смачно сплевывали на пол.

Пока мастер Бренн открывал новый портал — на небольшое плато, где высилась цитадель — находившийся неподалеку сэр Андерс с молчаливой неприязнью, чуть ли не брезгливостью смотрел на новоиспеченных союзников. На весь этот сброд, дорвавшийся до настоящего оружия и доспехов, но поведением не отличавшийся от простолюдинов-кабатчиков. Вроде тех, с кем столкнулся сам рыцарь в злополучной деревне. Столкнулся, кстати, с подачи опять-таки барона фон Ярхольма.

Таким же неприязненным и презрительным оставался взгляд сэра Андерса, пока последний из баронских ратников не скрылся в светящемся проеме. И столь же молчаливым — сам рыцарь.

Зато когда портал закрылся, молчать сэр Андерс уже не мог.

— Ты сказал им про оборотней? — вопрошал он чуть ли не с возмущением, отвлекая мастера Бренна от карты на столике и подготовки нового переноса. — Про то, что простое оружие их не берет?

Колдун в ответ лишь молча покачал головой.

— Выходит, ты послал их на смерть, старик! — почти выкрикнул сэр Андерс. — Наших новых союзников…

— Но благородный сэр же сам сказал, что это мразь, — невозмутимо парировал мастер Бренн, — не думаю, что миру без них станет хуже.

Рыцарь мог бы сказать, что вообще-то нелегко сделать хуже миру, десятилетиями не видевшему солнца, и где из могил вылезают мертвяки, а тех, кто еще жив, искушают демоны. Хуже для такого мира было бы вообще пребывать вечно погруженным в темноту. И без единой живой и не совращенной демонами души. Но предпочел не лезть в бесплодные споры. Перед боем они вообще-то едва ли уместны.

— К тому же дуракам и пьяницам, как известно, везет, — примирительно молвил колдун, переняв эту поговорку, по всей видимости, у языкастого Освальда. — А враги наши не зря именуют себя Братством именно Ночи. Напомню, что для оборотней ночь — излюбленное время охоты. Мы же атакуем, как заметил благородный сэр, посреди дня. Так что едва ли даже оборотни сильно повлияют на ход битвы.

* * *