Тропа обреченных

— На кой мне черт его храп? Откуда он? Зачем тут?.. Какое настроение, не жаловался ли на что? — нетерпеливо оттараторила Мария и, сбавляя тон и озаряясь улыбкой, мягко попросила: — Ты, Варя, говори, говори, у меня ведь, понимай, нетерпение. Скоро на свидание, а мне уж чего-то и неохота…

— Ты и не ходи, посиди у меня. Разбередила только себя…

Мария поднялась.

— Нет уж, пойду провожу своего в ночную и как раз успею, малость подождет. А когда он на работу уходит, не спросила?

— Какая разница, он же тебе не с утра, а вечером нужен. Вечером какой мужик вовремя домой является? И этот, твой подполковник, уехал на машине. Забежал домой и уехал. Трое еще с ним были. В гражданском. И он, видать, переодеться приезжал. Зеленая машина, военная легковушка. Не веришь, я номер специально запомнила: ЛН 08–71.

— Он мне говорил… — задумчиво произнесла Мария, сдерживая восторг. — Ну, что может уехать, тогда завтра в то же время встретимся… Спасибо тебе. Пойду, а то мой проспит.

Варвара проводила ее, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. И все же рассмеялась, когда хлопнула наружная дверь. Считала, что здорово разыграла молочницу насчет любимой жены подполковника, потому что к Степаниде не заходила, случайно увидев, что та провожала своего постояльца. Ну а номер машины она запомнила просто так, для достоверности. Некогда ей было тратить время на пустяки — расспросы.

14

Поспать Зубр любил. За нынешнюю крутую зиму он так разбаловался, что даже поражал своих охранников-связных. Одно время он, казалось, спал круглосуточно и не высовывал носа из лаза бункера. Правда, тому имелась причина — болел.

Назавтра в ночь Зубр собрался идти на встречу с Хмурым. Предстояли нелегкие ночные переходы, а впереди — неизвестно еще какие виды на «временное жительство», потому бывалый главарь заранее набирался сил.

Он не велел Яшке будить его, в схрон не полез, а завалился, не раздеваясь, в маленькой боковушке и взрывно захрапел. Поднялся с темнотой бодрый, сдержанный.

Вообще, за эти несколько дней с него сошла зимняя схронная желтизна, выглядел Зубр вполне сносно — так и отметил он про себя, уткнувшись в зеркало. А из головы не шла предстоящая встреча с краевым проводником — Хмурым, к которой он уже достаточно подготовился, чтобы выглядеть осведомленным и деятельным.

Еще вчера Яшка доставил из тайников связи «грипсы» с информацией, о чем он доложит Хмурому. Это обстоятельство придало ему покоя и уверенности. Да еще оставалась надежда получить свежие вести от пронырливой Артистки, она обещала.

— Сова вернулся? — спросил Зубр у подвернувшейся Явдохи.

— Туточки, в низочке… Позвать? — При каждом слове, как голубь на ходу, кивала головой Явдоха, вскидывая волосатый, с тряпичным бантиком хвостик.

Увидя вошедшего в боковушку Сову, Зубр поморщился: лохматый, с помятым, немытым лицом, да еще с кривым носом, приляпанным под мощный лоб, тот выглядел уродливо.

— Будь здоров, друже Зубр! — поприветствовал Сова, дернув плечами.

— Здоровьичка и тебе. Садись. Пил вчера?

— Не здесь же оставлять, — не подымая глаз, откровенно ответил эсбист.

— Ну смотри… — с угрозой произнес Зубр — и сразу о деле: — Видел? Докладывай!

— Привел, в схроне почивает. Кра-си-вая! Муська-Муха…

— Что там у Шурки-сапожника, где Муха пряталась?.. Разучился докладывать, что ли, я тебе устрою похмелье красивое! — по-настоящему возмутился Зубр, хотя одновременно его приятно задело растяжное «кра-си-вая». Он слышал о привлекательности чернявой врачихи со сросшимися у переносья бровями и сейчас захотел ее увидеть, принять спасительное участие в ее судьбе — тридцать лет бабенке! Он и дальние виды имел на нее.

Сова подобрался.

— Ночью Шурка вышел ко мне, рожу его не разглядывал…

— Ты не гоношись… — резко, чего-то не досказав, оборвал Зубр. — Докладывай!

— Велел Шурка в сарае подождать, запер меня, урод, а там кто-то стонет… Думаю, пришибли тут кого-то, сейчас до меня доберутся… Чего Сашка меня запер? Наган достал, он безотказный. Рукой стал шарить, а этот как хрюкнет, я и обалдел.

— К чему ты мне это? — помягче спросил Зубр. — Специально нервы колешь? Хочешь, чтобы я подумал, на тебя белая горячка находит?

— Да нет же, друже Зубр, как раз нервишки-то твои и желаю поуспокоить. Надо было бы мне этого порося с собой прихватить…

— Ну будет! О ней говори, — прервал Зубр.

— Привел под крендель, по тихой доставил, не расспрашивая, это дело ваше, хозяйское. Так что, кроме того, что рука у нее полная и мягкая, ничего сказать не могу, некогда было.

— Ну и на том спасибо. В схрон не спускайся, полезай на горище, понаблюдай, обдует там тебя. Артистка вот-вот должна прийти, не мешай. Через два часа уйдем, понял?

…Алекса всхлипнул и с кулаками набросился на Дмитро, когда тот, долговязый, наполовину влез в схрон. Но ударил слегка, а потом ухватил под мышку своего, можно сказать, единственного на белом свете дружка и засуетился, изливая:

— Бросили, думал… а куда я?.. Тут о ума один сойдешь… Есть будешь?