Тропа волка

— Вы ирландец? — спросила она. — Я люблю ирландцев. В большинстве они плутишки, но очень милые. Вы курите, молодой человек?

— Это мой единственный порок.

— Ну и врунишка! Не угостите меня сигаретой?

— Леди Кэтрин, простите ради Бога. — Морган взял со стола серебряную табакерку и принес ее. — Я и понятия не имел…

Она взяла сигарету и прикурила от зажигалки Диллона.

— Я курила всю мою жизнь, мистер Морган, и теперь мне нет смысла бросать.

Появился Марко с бутылкой «Кристалла» в ведерке и с шестью бокалами на подносе. Он поставил поднос на стол и на плохом английском спросил:

— Открыть шампанское, сэр?

— Только не для меня, — сказала леди Кэтрин, — шампанское я уже не пью. Вот водку с очень сухим мартини я могу себе позволить. На этом я прожила всю войну, на этом и на сигаретах.

— Я приготовлю. — Аста направилась к бару, а Марко открыл шампанское.

— Так значит, вы служили во время войны, леди Кэтрин? — спросил ее Фергюсон.

— Конечно, служила. Сегодня я слышу эту чушь про то, стоит ли допускать девушек в военную авиацию или не стоит. — Она презрительно фыркнула. — Старые бредни! Я с сорок четвертого года была пилотом во вспомогательной транспортной авиации. Нас считали отчаянными девчонками.

Аста принесла мартини и села рядом, зачарованно слушая.

— А чем вы занимались?

Старая леди пригубила бокал.

— Превосходно, моя дорогая. Мы перегоняли самолеты с заводов на военные аэродромы, освобождая летчиков для сражений. Я летала на всем, впрочем, как и все наши. На «спитфайрах» и «харрикейнах», а один раз даже на бомбардировщике «ланкастер». На военных аэродромах наземные команды не верили своим глазам, когда я снимала шлем и они видели мою прическу.

— Все-таки это было, наверное, очень опасно? — спросила Анна.

— Один раз я разбила при посадке «харрикейн», он перевернулся колесами вверх. Моей вины не было, отказал мотор. В другой раз «глостер гладиатор» — были такие бипланы — начал вдруг разваливаться в воздухе, и мне пришлось прыгать с парашютом.

— Боже мой, — воскликнул Морган, — это поразительно!

— Да, это была нелегкая работа, — отозвалась она. — В нашем отряде погибли шестнадцать девушек, но в конце концов мы ведь победили, не правда ли, бригадир?

— Конечно, победили, леди Кэтрин.

Она подняла свой пустой бокал:

— Пусть кто-нибудь нальет мне еще, и я с любовью оставлю вас веселиться дальше.

Аста пошла, чтобы сделать ей еще один коктейль, а Морган сказал:

— Боюсь, что леди Кэтрин не чувствует себя достаточно хорошо для ужина.

— Теперь мне, как воробью, хватает маковой росинки. — Она приняла от Асты бокал и посмотрела на Моргана. — Ну как, вы уже нашли Библию?

Моргана чуть удар не хватил.

— Библию?!

— Да, Библию, мистер Морган. Я знаю, что по вашему распоряжению слуги перерыли весь замок. Чем она так важна?

Морган уже овладел собой:

— Это легенда вашей семьи, леди Кэтрин, ее драгоценная реликвия. Я подумал, что было бы замечательно разыскать ее и преподнести вам.

— Действительно. — Она повернулась к Анне, и в ее взгляде была скрытая насмешка. — Мне удивителен этот внезапный интерес к Библии, но я ничем не могу тут помочь. Я не видела ее в течение долгих лет. Мне кажется, что она пропала во время той авиакатастрофы, которая так изувечила моего брата.

Морган взглянул на улыбающегося Фергюсона и сделал решительную попытку сменить тему разговора:

— Скажите мне, а когда был построен замок, леди Кэтрин?

Аста встала и направилась к стеклянной двери в конце холла. Она открыла ее, и Диллон последовал за ней на террасу. Гул голосов в холле остался за их спинами.

Силуэты березок чернели на фоне изрезанного горами ярко-алого неба. Она взяла его под руку, и они зашагали через лужайку. Диллон закурил и предложил сигарету ей:

— Хочешь?

— Нет, спасибо, я затянусь твоей. — Она так и сделала, а потом вернула сигарету ему. — Какое мирное и старое место; корни здесь уходят глубоко. Каждому нужны корни, ты согласен, Диллон?

— Возможно, что корни — это люди, а не место, — отозвался он, — взять, например, тебя. Твои корни, пожалуй, Морган.

— Резонно, ну а как насчет тебя, Диллон?

— А у меня корней, пожалуй, нет нигде. Есть, конечно, дядя или тетя с несколькими двоюродными братьями где-то в Ольстере, но никого, кто захотел бы вдруг навестить меня. Плата за славу.

— Скорее, за дурную славу.

— Знаю, знаю, я самый хулиганистый мальчик в округе. Поэтому Фергюсон и подобрал меня.

— Знаешь, ты мне нравишься, Диллон, у меня такое чувство, что мы знакомы тысячу лет, но что мне с тобой делать?

— Ждать, моя девочка. Уверен, что что-нибудь тебе в голову придет.

На террасе появился Морган и позвал:

— Аста, ты где?

— Мы здесь, Карл. — Они вернулись и поднялись ка террасу. — Что случилось?

— Леди Кэтрин собирается уходить.

— Жаль, мне хотелось бы, чтобы она побыла еще. Удивительная женщина!

— Единственная в своем роде, — подтвердил Морган. — Но она собирается идти. Я провожу ее до флигеля.

— Не надо, — попросила Аста. — Я это сделаю сама, а ты оставайся с гостями, Карл. Нам надо соблюдать приличия.

— Мне пойти с вами? — спросил Диллон.