Тропа желаний

– Что б он понимал! Ему ж без разницы – сепаратная, магазинная, домашняя, – хмыкнула тихо Кристина.

– Тома, Тамара? Какое красивое имя, – заметил пожилой мужчина.

– Меня в честь бабушки назвали. – Тома неожиданно пошла красными пятнами. Можно было бы предположить, что это румянец. – Зачем вы в очереди стояли? У нас начальство без очереди! Вы в следующий раз сразу к прилавку подходите! – ахнула Тома.

– И чем я отличаюсь? – удивился мужчина. – Если инвалиды, военные, матери с маленькими детьми, беременные, то да, их, безусловно, без очереди, а я вроде не мать и не инвалид, могу и постоять.

– Ну конечно! Все, как вы говорите, так у нас и есть. И с инвалидами, и с многодетными мы работаем активно. Да, Тома? – встрял с комментарием Казбек Михайлович.

– В смысле очереди? Так их нет, – пожала плечами Тома. – Если Геле, у нее уже четверо малышей, нужна мука, я Колю отправлю отнести. Зачем ей через все село таскаться? Пожилые в смысле долголетия? Так спросите у тети Терезы и тети Вали – Коля, это наш водитель, привозит им все нужное. Зачем им в магазин по жаре ходить? Только если очень хотят. Или я что-то делаю неправильно? – с вызовом в голосе уточнила, глядя на главу района, Тома.

– Вы лучший продавец, которого я встречал в своей жизни! – воскликнул пожилой мужчина-начальник, и Тома опять зарделась от похвалы.

– Конечно, Тамара наша гордость. Мы планировали вручить ей почетную грамоту! – заявил Казбек Михайлович.

– И квартальную премию не забудьте, – улыбнулся, подмигнув Томе, мужчина.

– Обязательно! – горячо заверил глава района.

– Спасибо, – сказала Тома, забыв обо всем на свете. Лишь гадая, какими судьбами в их деревне, на этом дворе, оказался такой мужчина. Пусть и в возрасте, но все еще красивый, солидный. Видно, что при деньгах, вон какая машина, да еще и с личным водителем. А держится по-свойски, на равных, будто Тома не продавщица какая-то, а добрая знакомая. Обычно у Тамары не было проблем с общением, а тут язык будто к нёбу присох. Это ж надо – про салат говорила, а про главное – забыла! И какой из нее теперь продавец, если она собеседника не разговорила? Позор на ее голову! Что скажут тетя Тереза и тетя Валя? Они ведь на нее рассчитывали. А она про салат.

Тома посмотрела на Альбину в надежде, что она ей как-то подскажет, но та тоже застыла на месте и смотрела с нежностью то на «Волгу», то на мужчину. Альбина готова была расплакаться. Сегодня она целый день вспоминала дедушку. Сначала дядя Георгий назвал ее Леликом, а теперь эта «Волга». Клаксон. Она обожала этот звук. Дедушка ей твердил, что у каждой машины свой звук. Неповторимый. Одна «дудит» отчаянно, другая нежно, третья звучит, будто музыка для ушей. Клаксоны в старой «Волге» дедушка особенно любил. Говорил, что их невозможно повторить. И когда она услышала гудок, сразу поняла – свои. Гудок звучал музыкой. Плохие люди на машине с таким клаксоном не ездят.

Тома, отвешивая Казбеку Михайловичу сметану и творог, внутренне возмущалась: ну вот что ей прикажете делать? Как узнать, зачем такой важный человек приехал? И чего вдруг глава района такой нервный? От Альбины никакой помощи. Хоть бы намекнула, кем приходится ей этот мужчина, раз она его так обнимала? Нет, стоит и таращится на машину, будто та золотом покрыта. И все остальные тоже молчат. Когда не надо – так такой бедлам разведут, курей не слышно. А сейчас замолкли и ждут, когда она, Тома, со свойственной ей прямотой и непосредственностью за пять минут узнает все про троюродных бабушек и пятиюродных сестер. А также про их хвори и бог знает что еще.

Да, было у Томы такое качество, можно сказать талант. Она могла всколыхнуть самые ранние воспоминания и личные обиды, про которые уже и не помнишь. А тут вот стоишь перед прилавком и вдруг выкладываешь продавщице сокровенное. Все удивлялись: как у нее это получается? Тома пожимала плечами – само собой как-то, она и не задумывалась.

Но сейчас ничего не смогла спросить. Позже признавалась, что постеснялась, чего с ней со школьных времен не случалось. Только улыбалась и давала на пробу то творог, то масло, то варенье домашнее. Случайно даже наливку свою, припрятанную под прилавком, выставила. Мужчина выпил. Как восхищенно потом заявляла Тома, «и не побрезговал». В наливке уже пчела плескалась, а он ее вытащил аккуратно и отпустил. Тома аж дышать в тот момент перестала. Казбек Михайлович от всего происходящего пошел сначала пятнами, потом побелел и ушел в тень.

– Может, воды ему холодной принести? – предложила обеспокоенно Валя.

– Пусть до колонки дойдет, не развалится, – отмахнулась Кристина, которая не собиралась отвлекаться на собственного мужа. – Он же местный, знает, куда идти.