Тропа желаний

И еще раз всем пришлось рассказывать, как Елена с Аликом появились в доме. Позвали дядю Георгия и тетю Лиану. Позвали Альбину, которая рассказала, как познакомилась с тетей Лианой. Кристина пришла, чтобы рассказать, как ее супруг не рассказал, кто именно живет в этом доме. Пришла Тома, сообщившая, что и к ней в магазин приходили с расспросами разные странные мужчины. Наконец все вышли во двор, потому что комната уже не вмещала желающих рассказать, кто, кого, когда видел и кто что спрашивал. И, как оказалось, все жители деревни оберегали Елену и Алика, хотя знали, что они живут в доме дяди Георгия и тети Лианы. Пришедшие из любопытства соседи, которым вдруг тоже понадобились сметана или творог, рассказывали, как незнакомые мужчины, явно из города, стучали в ворота, представлялись якобы родственниками и расспрашивали про молодую женщину с ребенком. Соседи отвечали, что не видели, не знают, видимо деревней ошиблись.

Вера рассказала, что в суд действительно было подано заявление о разводе, которое вроде как потеряли. Она же сообщила, что у семьи Альберта – мужа Елены и отца Алика – имеются многочисленные связи в разных структурах, которыми те без стеснения пользуются. Рассказала и о том, что мужчина-адвокат не решился брать это дело. Или струсил, или подкупили, или просто решил не портить репутацию спорным, заранее проигрышным делом.

Когда на улице припарковалась кавалькада шикарных машин, когда тетя Валя с тетей Терезой и другими женщинами закрыли ворота перед незваными гостями, стало понятно, что все хорошо не закончится.

Но когда Дина вцепилась в ногу мужчины, попытавшегося войти в калитку, стало понятно, что вообще непонятно, чем дело кончится. Пострадавшим оказался Альберт, который кричал так, будто ему ногу откусили. Дина отпустила ногу и смотрела с удивлением – чего человек орет-то? Слегка прикуснула, только и всего. Рядом стояла Герда. Вот та точно была готова вцепиться в человека уже по-настоящему. Если вдруг он кинется на ее ребенка. Что и произошло. Альберт схватил палку, с которой любила играть Дина, и занес руку для удара. Тут Герда его уже не прикуснула, а вцепилась в ногу. И какая бы мать ее за это осудила?

Валя среагировала первой. Она кинулась и отцепила Герду от Альберта.

– Умница, какая же ты умница. Все. Дальше мы сами справимся, – говорила она. – Не волнуйся, мы никого не дадим в обиду.

Герда наконец разжала челюсти. Альберт уже не орал. Так ему тетя Валя велела.

– Если заорешь или руками начнешь махать, Герда в следующий раз тебе в горло вцепится, а не в ногу, – строго сказала она. Альберт прикусил язык. Его пришлось завести в дом, оказать первую помощь, вызвать врача. Валя сидела над пострадавшим и качала головой, причитая, что теперь придется делать уколы в живот – прививку от бешенства. Сорок, не меньше. Ведь у Герды-то наверняка прививки нет, так что непонятно, с чего она на человека набросилась. Раньше никогда такого не было. Проходившая мимо Тереза будто случайно заметила, что это – в смысле прививки – если не будет поздно. А так – как судьба решит. Кто-то от бешенства и через два часа начинал плеваться слюной, после чего все – смерть, только уж очень мучительная. И никакими лекарствами не поможешь, чтобы адскую боль снять. Альберт смотрел на свою ногу, на женщин, сокрушенно качавших головами, и его даже пожалеть хотелось. Перепуган он был насмерть.

– А чего удивляться? Собаки все чувствуют. Они же как эти, экстрасенсы. Плохое дело человек задумал – они сразу понимают. Значит, плохой вы человек, – со значением сказала подошедшая Кристина.

– Да, да, это точно! – воскликнула Тома, которая, кажется, за это время стала лучшей подругой Кристины. Во всяком случае, понимали они друг друга без слов. – Собаки и демонов чувствуют, и привидений. У них же… эта… связь… – Тома, сделав страшное лицо, показала на потолок. – Они ж боги смерти, загробного мира, да, тетя Тереза?

– Ну, если ты о египетской мифологии, то да, все верно. Анубис-собака, или человек с собачьей головой, действительно отвечал и за могилы, и за бальзамирование, кладбище и так далее, – подтвердила, едва сдерживая смех, тетя Тереза.

– Ох, не к добру это, – покачала головой Кристина. – А сделать-то что-то можно? Или этот бог смерти, если уже пришел, не уйдет?

– Можно сделать. Хорошее дело, – авторитетно заверила Тома. – Только такое хорошее, чтобы искупить все плохие. Но обычно никто не успевает. Там же сразу надо, пока яд не подействовал.

– Вообще-то это очень символично, – заметила, будто рассуждая, Кристина. – Сорок дней после смерти, сорок уколов в живот от бешенства.

– Так прямая связь! – воскликнула Тома.

– Ой, кажется, температура поднимается, – тетя Валя положила руку на лоб уже едва дышавшего от ужаса Альберта.

– Конечно, поднимается, – равнодушно пожала плечами Тереза. – Перед бешенством всегда так. Это же яд, как и говорила Кристина.

Тома с Кристиной едва успели, покачав сокрушенно головами, выйти из комнаты. После чего хохотали, как две закадычные подруги.