Тропик Канзаса

Неприятности начались в сельской глубинке. На старых дорогах, ведущих мимо безлюдных городов, опустошенных исчезающим будущим. Те, кого оставляли присматривать за имуществом, почему-то решили, что им нужна автономия и самостоятельный контроль над землями и законами. Эта болезнь и порожденные ею политические убеждения вскоре перекинулись и на близлежащие города.

Обратное освоение потребовало больше времени. Это называлось исцелением – то, как прерии преображались для новых разработок недр; но у тех, кто проезжал мимо и видел, как новые машины своими огромными хоботами впиваются в почву, возникали еще большие сомнения.

Седар-Рэпидс был одним из региональных центров, в которых началось обратное освоение. Если подъезжать к городу с севера, складывалось ощущение, что это какие-то индустриальные развалины двадцатого столетия. Обветшалые железобетонные башни элеваторов и продуктовых фабрик поднимались над обширными железнодорожными грузовыми станциями, покрытыми, словно татуировкой, эмблемами умерших корпораций. Кое-где виднелась новая инфраструктура: хромированные трубы, черные уплотнители и алюминиевые гланды новых процессов получения биотоплива. Даже сквозь закрытые окна чувствовалось исходящее от города зловоние горящей сахарной ваты, выделяющей ядовитый газ.

С эстакады в старом центре города виднелась река, и можно было разобрать, что она мертвая, с цветом воды, похожей на химическую жижу, с желатиновым течением, с берегами, начисто лишенными растительности и примыкающими городскими кварталами, очищенными от жителей.

Рядом с автострадой стоял рекламный щит с портретом президента, сделанным еще тогда, когда у него были обе руки, на зеленом поле с группой фермеров в бейсболках с логотипом биотехнологий и учеными в халатах, осматривающими молодые побеги кукурузы, кукурузы настолько огромной, что она казалась выходцем прямиком из научно-фантастического фильма. Тут же присутствовал и губернатор, положивший руку на плечо одному из фермеров. Его называли «пожизненным губернатором», что звучало как шутка до тех пор, пока господствующие фракции не воплотили это в жизнь.

* * *

База ополчения, где поместили Моко, находилась на огороженной территории на восточной окраине города. Это был дом местного землевладельца, доверившего ополчению задачу защиты своей собственности и поддержания порядка в городе.

Ополченцы были по большей части белыми, по большей части тупыми и все до одного внушающими ужас. В пустынном переулке лучше с такими не встречаться, особенно если ты чернокожая женщина. Особенно опасными были уроженцы Среднего Запада, потому что многие из них при первой встрече казались довольно приятными людьми. Это как в церкви, когда тебя с улыбкой угощают шоколадным пирожным с орехами, после чего говорят, как будут регулировать твою жизнь. Неплохо было вспомнить, что эти люди были такими же жалкими, как и те, кого они охраняли. Парни и редкие девчонки, выросшие в убогих районах, забытых столицей, и лишенные возможности выбраться оттуда. Те, кто верит политикам, работающим на бизнес – или бизнесменам, купившим возможность податься в политику ради дополнительных выгод, – говорящим, что во всех бедах виноваты те, среди кого они живут, у кого еще меньше, чем у них, благ, и потому они пытаются урвать свою долю.

Увидеть у себя на пороге чернокожую женщину в деловом костюме для этих ребят было не так захватывающе, как наблюдать за приземлением инопланетян, но Таня постаралась максимально использовать шок в свою пользу, преподнеся себя вожаком, способным управиться с этой хищной сворой.

Встретили ее здоровенный краснорожий тип в пуленепробиваемом коричневом комбинезоне со встроенными кармашками для боеприпасов, пахнущий табачным дымом, и маленький рыжеволосый парень, по одежде больше напоминающий пастора из захудалого прихода (это впечатление дополнял висящий на шее деревянный крест) и с большим пистолетом на поясе. Как выяснилось, это был врач, доктор Крейвен, а верзила был командир. Он представился главой народного патруля Кёнигом, но затем попросил называть его просто Бобом.

– Боб, где мой задержанный? – спросила Таня.

– Я что-то не расслышал, какое ведомство вы представляете?

– Отдел специальных исследований, – ответила Таня, предъявляя свое удостоверение. – В настоящий момент прикомандирована к Секретной службе. Можете проверить мои полномочия по правительственному каналу.

– Хорошо, доступа к нему нам не предоставляют, но нас предупредили о вашем приезде. Арестованный здесь, в подвале.

– Мы оказываем ему особое внимание, как вы и просили, – добавил доктор Крейвен.

– Предоставьте мне судить, соблюдаете ли вы требования, – заявила Таня, напуская на себя властный вид в надежде, что это сработает. Судя по тому, как переглянулись друг с другом ополченцы, у нее получилось.