Тропик Канзаса

«Гостями» назывались люди из другого измерения. Зеркального отражения Земли. Где корни господствующей культуры крылись в африканском матриархате. Политика была основана на концепции правления «всех»: все население выступало в качестве некоего единого общего муравейника.

Автором была негритянка. Впервые она напечаталась под именем Макс Прайс. Вероятно, в издательстве решили, что так будет больше похоже на имя белого мужчины. Этот экземпляр был переизданием, и на обложке уже красовалось настоящее имя: Максина Прайс. Но фотографии по-прежнему не было.

Книги были написаны не для детей, но продвигались они как детские, и эта стратегия возымела действие. Быть может, потому, что книги больше всего воздействовали на беспристрастного читателя. Какое-то время, даже несмотря на то что вся страна сходила с ума, казалось, что половина американских детей читает эти книги. Когда они выросли, глубоко укоренившиеся семена дали плоды. А автор превратилась из книжной затворницы в общественную фигуру, гонорары помогли ей в избирательной кампании, а затем на волне общих настроений она поднялась на следующий уровень.

Возможно, поскольку нынешний режим запрещал книги, они превратились в идеологию. Многотомная библия лишенного гражданских прав политического движения, своим духом похожего на утопическую религиозную секту. Хорошо вооруженную, с мертвым пророком, которая теперь присылала с того света свежие послания.

* * *

В тот день, когда Таня нашла книгу, она увидела еще одно знакомое лицо, на этот раз по каналу 13.

Перед человеком на экране на столе даже стояла табличка с именем, как это было принято давным-давно.

Уорд Уокер

Председатель

Председатель чего именно, табличка не сообщала.

У него были те самые усы и те самые старомодные очки.

Уокер был тем человеком, кого президент обвинил в клевете в одном из выпусков «Привет, Америка!», который Таня смотрела накануне того дня, когда они с Одиль отправились к Белому дому.

Таня прибавила звук.

Это было все равно как ты включаешь выпуск новостей, а ведущие еще не знают, что уже в эфире. Уокер сидел за стальным столом и перебирал бумаги. Он был в красном галстуке и голубой сорочке с закатанными рукавами. Перед ним стоял стакан с темно-янтарным напитком со льдом. Отпив глоток, Уокер постучал пальцем по микрофону. Откашлявшись, он уставился в какую-то точку у Тани за спиной.

Позади него была зеленая стена. И тут зеленая стена превратилась в голубые фотоны. Затем в карту погоды. В старую карту погоды, с облаками и солнцем на магнитах.

Но сейчас шел снег.

На заднем плане были слышны смех и нескончаемые разговоры.

Уокер взял скрепленные листы и помахал ими перед камерой.

– Да, вы не ошиблись, это факс, – сказал он. – Мои помощники смеются надо мной за то, что я до сих пор пользуюсь факсом.

Уокер казался нервным и дерганым. Он сильно потел под софитами. На видео кожа у него казалась желтой, а глаза были красными.

– Те, кто говорит это, всерьез хотят убедить меня в том, что почтовые ящики «Белл-Мейл» защищены от любопытных глаз. Но я верю факсу. В особенности этому факсу, еще хранящему тепло аппарата, любезно донесшего его до меня.

Уокер посмотрел на документ, словно собираясь его прочитать, затем остановился.

– Да. Это прямой эфир. Мы ведем передачу из надежного, укрытого места. А это вот пиво.

Он снова развернул бумаги.

– Это решение судьи Федерального округа Колумбия Паркера по делу, цитирую: «Соединенные Штаты Америки против ста акций «Сапата коммуникации», недвижимости, расположенной в округе Пресидио, штат Техас, по адресу: шоссе с Фермы на Рынок, дом 669, одного «Черного альбома» Джона Леннона 1991 года с автографом музыканта, одного короткоствольного револьвера «Смит-Вессон» модель 10, одного серебряного «Кадиллака-Кале» 1966 года выпуска и прочее».

Это дело было выделено в отдельное производство из общего дела по обвинению «Сапаты» в махинациях в Панаме и Никарагуа. Таня была с ним знакома. Майк занимался им в части, связанной с зарубежными связями военно-промышленного комплекса, и Таня помогала ему составлять меморандумы.

– Как и я, вы, наверное, недоумеваете, как правительство может выдвигать судебный иск против ранчо, машин в гараже, коллекции, стоящей на каминной полке, и хранящихся в сейфе акций. Мои адвокаты говорят, что это часть наследия от наших кузенов на противоположном берегу лужи[28], но я в это не верю. – Уокер помахал бумагами. – Все это следствие того, что они убили Конституцию. Запретили свободу слова. Следствие того, что они ничего не боятся так, как независимых средств массовой информации, и они сделают все возможное, чтобы их сокрушить.

Уокер провел ладонью по лысине.

– Меня называют вором! А я на протяжении многих лет прокладывал каналы данных через джунгли и под горами, под огнем и без денег.