Тропик Козерога

«Извините, — оборвал я свою речь на полуслове, — не хотите ли немного выпить — обмыть договор?» Он отказался, но я настаивал. Кроме того, я еще не подписал все бумаги, надо было сделать анализ мочи, получить положительный результат, приложить множество печатей — знаю всю эту ерунду наизусть. Так не лучше ли сначала пропустить рюмочку и таким образом растянуть это серьезное дело, ведь, положа руку на сердце, приобретение страхового полиса, равно как и приобретение чего угодно, для меня истинное удовольствие: я чувствую себя как любой другой гражданин, се, человек!^{127} — а не обезьяна. Поэтому я достал бутылку хереса (все, чем располагал) и щедрой рукой налил ему изрядный стакан, думая про себя: хорошо, мол, что херес кончится — может быть, в следующий раз мне достанется кое-что получше.

— Мне тоже как-то пришлось заниматься страхованием, — признался я, поднося стакан к губам. — Да, я тоже умею продавать. Одно плохо — ленив. Гораздо лучше сидеть дома, почитывать книжку или слушать фонограф. Зачем куда-то идти, суетиться ради страховой компании? Да если бы я сегодня работал, вы бы меня и не застали, разве не так? Нет, думаю лучше относиться ко всему проще и помогать людям по мере возможности … как вот вам, например. Гораздо приятней покупать, чем продавать, а вы как думаете? Конечно, если есть деньги!

Впрочем, в этом доме много денег не требуется. Как я сказал, пианино стоит тридцать девять центов в неделю или, может быть, сорок два, а …

— Простите, господин Миллер, — оборвал он меня на полуслове, — вы не возражаете, если мы начнем подписывать бумаги?

— Отчего же, разумеется, — весело ответил я. — А они все при вас? Какую же мы подпишем первой? Кстати, не хотите ли продать мне авторучку? Не стесняйтесь!

— Подпишите вот тут, — сказал он, сделав вид, что не расслышал последнюю реплику. — И еще вот здесь. А теперь, господин Миллер, разрешите откланяться. Через несколько дней мы с вами свяжемся.

— Чем скорее, тем лучше, — заметил я, провожая его до дверей. — А то вдруг я изменю свое решение и кончу жизнь самоубийством.

— Что вы, что вы, господин Миллер, обещаю, что все будет очень быстро. Всего хорошего, всего хорошего.